Король на мгновение потерял дар речи, а потом фыркнул:

– Нет, ты смотри, какая нахалка! Не очень-то и нужны твои предсказания.

– Мне кажется, вы все сошли с ума, – сказала я и пошла по берегу, прочь от дворца.

Король догнал меня, а жёны драконов остались. Я оглянулась на них – они стояли вместе, окружив Хильдерику, и что-то обсуждали, сблизив головы – и в самом деле, настоящая банда заговорщиков.

– Что ты мне ответишь? – спросил Рихард, когда мы отошли достаточно далеко, чтобы скрыться из виду. – Я ведь жду.

– Ждёшь чего? – я поддала камешек босой ногой, отправив его прямиком в морскую пену. – Что я стану твоей королевой?

– А ты не станешь? – он остановился сам и заставил остановиться меня, положив руки мне на плечи. – Но я не хочу тебя отпускать. Мы созданы друг для друга, принцесса. Это судьба. Мы встретились не просто так. И не просто так драконья жемчужина пришла к тебе.

– Думаешь, всё не случайно, король драконов?

Он стоял передо мной в первозданной наготе, могучий, бесстрашный, красивый и… бессердечный. И я была такой же.

– Это – судьба, – повторил Рихард страстно. – Разве ты этого не чувствуешь?

– Помнишь, ты сказал, что небеса усмотрели в драконах несовершенство? – я легко оттолкнула его руки, освобождаясь. – Я всё размышляла – в чём вы несовершенны? Но только сегодня поняла, в причина.

– И в чём же? – дракон наклонился, всматриваясь мне в лицо. – Это значит – да? Ты согласна?

– Драконы были созданы из воды, – сказала я, не отвечая на его вопрос. –И для того, чтобы играть в воде. Плавать в море, радовать небеса своей игрой. Стихия в стихии, сила в силе – вот что такое дракон в морских волнах. Но вода – это всегда отражение неба. А вы, драконы, отреклись от неба. Вы решили, что вода может жить сама по себе. Вот в чём ваше проклятье. И как смешно, что именно дракон заговорил о судьбе…

– Не вижу ничего смешного, – нахмурился он. – Значит, нет? Ты мне отказываешь?

– Ничего ты не понял, – я прижала ладонь к груди, снова ощутив каменный холод драконьей жемчужины.

Больше мне не будет холодно. Никогда. Будет больно, будет страшно. Но не холодно.

Жемчужина покинула мою грудь быстро и легко. Выкатилась в ладонь, и я без колебаний протянула её королю.

– Возьми, – сказала я, сунув жемчужину ему в руку. – Не хочу быть с тобой, и не хочу быть драконом. Буду просто человеком. Как твой брат Тевиш, как Тристан ди Амато, как Гидеон Венатур. Как Вивианна Дармартен.

Рихард медленно сжал пальцы, стискивая жемчужину, которая когда-то была моей.

– Ты поступаешь неразумно, – глухо произнёс он.

– Точно, неразумно, – согласилась я. – Поступаю по велению сердца. И дальше хочу жить по велению сердца – живого, человеческого, не каменного.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – дракон говорил так, будто каждое слово причиняло ему боль.

– Знаю, – заверила я его. – Мне есть с чем сравнивать, в отличие от тебя. Да, я теряю неуязвимость. И силу. И власть. Только оставшись драконом я потеряю больше. Когда ты целовал меня раньше… когда пришёл, чтобы меня спасти… когда пожертвовал собой… я думала, что умру от счастья. Я с чего-то решила, что ты можешь полюбить меня. Но это было обманом. Ты ничем не рисковал. А обманом я уже сыта по горло. Не надо больше обмана. И то, что было между нами там, – я посмотрела в небо, – это было великолепно. Но не прекрасно.

– Ты обиделась, что я не отдал жемчужину?! – вскинулся Рихард. – Но если бы я отдал жемчужину по-настоящему, то не спас бы тебя!

– Да-да, – перебила я его пылкие объяснения. – Это всё ясно. Но мне этого мало. Понимаешь? Этого – мало.

Он замолчал, мрачно глядя перед собой, и всё сильнее стискивая кулак, в котором сжимал жемчужину.

– Ничего особенно страшного не произошло, – сказала я, расправляя плечи и чувствуя себя так, словно расправила крылья, хотя у людей не бывает крыльев. – Теперь у тебя есть шанс превратить в драконицу ту, которая захочет разделить с тобой власть и страсть. Найдёшь ещё девственниц, которые тебя согреют, добудешь много золота… А я не хочу греться чужим теплом. Воровать его, добиваться его. Хочу греться теплом своего сердца, – тут я помедлила и добавила: – И если небеса позволят, то теплом любви к мужчине, который полюбит меня. И любовью к нашему ребёнку. Не знаю, сбудется ли это, но у человека есть хотя бы надежда, что сбудется. У дракона нет даже надежды. В какой-то момент мне показалось, что этот мужчина – ты. Но я ошиблась.

– Это всё, что ты мне скажешь? – угрюмо спросил он.

– Больше нечего, честно, – я потом развернулась и пошла дальше – перепрыгивая с камня на камень, переходя через песчаные отмели.

– Куда ты? – окликнул меня Рихард.

– Ещё не знаю, – ответила я, не замедлив шага. – Может, уйду в монастырь. Может, отправлюсь путешествовать, как Брюна. Положусь на волю небес!

Я прошла ещё шагов двадцать, когда над скалами прокатился могучий драконий рык:

– Аранчия!..

– Ну что ещё? – я обернулась на ходу и остановилась, как вкопанная.

Король драконов стоял всё там же, где я его оставила, но теперь в его руках была не одна жемчужина, а две. Он держал их на раскрытых ладонях.

Одна жемчужина была моей, а вторая – побольше, чёрная. И она светилась тусклым сероватым цветом, как светит луна из-за грозовой тучи.

Рихард вдруг с силой сложил ладони, растёр, а когда разжал руки, то вместо драгоценных камней я увидела горстку жемчужно-серой пыли. Ветер подхватил её, взметнул и развеял над волнами, которые жадно и торопливо проглотили невесомые пылинки, утащив их в глубину.