Гостья не ответила. Продолжая внимательно следить за приближающимся к ней человеком, только лишь глаза сузила, отчего взгляд её стал пронзительным.

— Иди за мной.

Уразумев, что толку здесь не добиться, Жан приглашая поманил незнакомку пальцами, а затем двинулся к месту привала.

Девушка колебалась не долго. Сообразила, что мужчина не представляет опасности, медленно пошла следом.

Но едва оказалась среди "Медведей", вновь испуганно насторожилась. Чужаки в маскхалатах вызывали двоякие чувства. Это стало понятно по выражению её голубых, поражающих своей глубиной глаз. С одной стороны в них читался первобытный животный ужас, но с другой явно имелся неподдельный к нам интерес. Прошло не менее минуты, прежде чем, почувствовав, что угрозы здесь нет, гостья принялась незаметно изучать каждого.

— Как твоё имя? — сделав шаг навстречу, спросила Воложина и также продемонстрировала беглянке свои пустые ладони.

К нашему общему удивлению, девушка позволила ей к себе приблизиться.

— Ты из Сосновки?

Ответа, как и следовало ожидать, не было. Тогда, взяв незнакомку за руки, Лиза стала осторожно их поглаживать.

— Я видела, что с вами произошло. Та девочка сестра тебе?

"Странная" вновь промолчала.

— Может глухая она? — внезапно вмешался "Второй".

— Ну, это вряд ли, — Жан сбросил с головы капюшон и, выбрав подходящее для отдыха место, присел на колени, — посмотри в глаза её. Они ж на каждый шорох реагируют.

Оса осторожно дотронулась до немецкой пилотки и неожиданно для всех предложила:

— Давай-ка мы это уберём. Тебе не следует носить их вещи.

Беглянка не возражала, и Лиза медленно сняла убор с её головы. Лишившись поддержки, густые пряди волнами упали на плечи.

И тут я оторопел. В момент, когда пилотка немца начала движение, она потянула за собой часть волос, открывая ухо. И всё бы ничего, не окажись его верхняя кромка острой, как у животных. Вытянутой вверх, и на подобии кошачьей, имеющей по контуру нежную шёрстку!

Сбрасывая наваждение, я несколько раз мотнул головой. Отвернулся на миг, а затем вновь воззрился на нашу гостью.

"Или мне это только привиделось?"

Теперь девчонка выглядела вполне себе сносно. Стояла рядом с Лизой и застенчиво переминалась с ноги на ногу.

"Не подходить же к ней с просьбой показать уши. И так с трудом идёт на контакт. Бред какой-то. Ладно, оставим пока как есть".

Тем временем Воложина беглянкой занялась основательно. Порывшись в своём ДР, извлекла оттуда запасной комплект одежды и пару сухих носков.

— Идём со мной. Приведём тебя в порядок. А то бегать по лесу в таком сарафане не слишком удобно.

Девчонки скрылись в зарослях, а мы в изумлении уставились друг на друга.

— И что теперь делать? — философски разжёвывая травинку, спросил Маротов.

Хороший вопрос. Я и сам ломал сейчас над ним голову.

— Здесь не бросишь, — принялся вслух размышлять Гулычев, — девка либо заблудится, либо снова к немцам канет.

— Что предлагаешь? За собой её таскать? — Жан бросил стебелёк на землю и недовольно поморщился, — нам ещё только баб местных здесь не хватало. Пока до Суража добредём, как раз по лесам их насобираем. Всей гурьбой к эшелону и вывалимся: "Господа, фашисты, чтоб всем вам быстрее сдохнуть. Не подбросите до Сталинграда?"

Над поляной повисла напряженная тишина. Каждый из нас пытался найти какой-то из сложившейся ситуации выход, вот только сделать это без ущерба для дела было не так-то просто. Возвращаться в деревню беглянке теперь было нельзя. После всего там случившегося немцы точно в покое её не оставят. Бросать девчонку в лесу тоже не вариант. Заблудиться в здешних краях проще простого. Тут Пётр прав. Но и среди "Медведей" ей не место. Работающая в глубоком немецком тылу диверсионная группа такое себе укрытие. По всему видать, завершение операции жарким выйдет. Самим бы из пекла выбраться. Не то, что девку зеленую за собой вытянуть. Случись с ней что, друг друга потом попрекать станем.

Выходило, между тремя хреновыми вариантами требовалось отыскать что-нибудь не сильно такое поганое.

— Через болота с нами пойдёт. Выведем в партизанскую зону, Минаю передадим. В отряде всяко лучше, чем по лесу одной шастать, — в конце концов, решил я.

— Командир, это вёрст, двадцать, с учётом петли вокруг Сосновки. Она столько не сдюжит. Девка не подготовленная. Нести её потом что ли?

— Надо будет, понесём. Она наш человек, Жан. Советский. А мы своих не бросаем.

— Так точно, капитан, — ответил тот, однако по всему видать, остался при своём мнении.

В этот момент из чащи вернулись девчонки, и мы разом потеряли дар речи. Выйдя на поляну, "Странная" взглянув на наши лица, неуверенно остановилась. Судя по всему, смущалась своего нового облика.

Мне же он, напротив, понравился. Такого "бойца" прежде в "Медведях" не было. В военной форме беглянка выглядела весьма впечатляюще. А особый разрез глаз, да завязанный на затылке платок, (где, кстати, Воложина такой раздобыла?) придавал ей какой-то и вовсе уж бунтарский вид.

— Она не глухая, — сообщила нам Лиза, — понимает, что говорим. Вероятно, в шоковом состоянии просто.