Дерево было огромным, его листья представляли собой тонкий, невероятно толстый щит, который полностью скрывал ствол от глаз. Вокруг него лениво сновали светящиеся голубые и зеленые светлячки, а аромат хвои и снега проникал в мои внутренности, и я ощутила, что поддалась чарам его красоты.

Мы бесшумно двинулись к нему, деревья шевелились под дуновением ветерка, которого я не чувствовала, словно они поворачивались, чтобы следить за нашим продвижением, и волоски на моей шее встали дыбом.

Шелест усилился, ветви ивы внезапно расступились, и бледно-серый свет ослепил меня, как только он показался внутри.

Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и прищурилась, продолжая двигаться по опавшей листве. Мягкий хруст моих шагов был единственным подтверждением того, что я все еще двигаюсь, поскольку я потеряла всякое ощущение себя, сосредоточившись только на этом свете.

— Ты должна поддаться его зову, — сказал Мигель откуда-то издалека и одновременно близко.

— Зову чего? — я вздохнула, но ему не нужно было отвечать, ибо его прикосновение к моей душе дало мне понять, что он имел в виду.

Это было похоже на то ощущение, когда я путешествовала душой, чтобы найти Дарси, — такая инаковость, словно я вся и ничего во мне не двигалось. Но на этот раз я не покидала пределов своей плоти, не было прилива адреналина, за которым последовало бегство в чистом виде, моя связь с телом сохранялась, ноги двигались на зов силы, и как бы это меня ни пугало, я просто сдалась.

Серый свет становился все ярче и ярче, пока мы не были поглощены им полностью, поглощены им и унесены сразу куда-то прочь от того места, где мы были, но при этом почему-то казалось, будто оно было у всех на виду, скрытое от нас до сих пор.

Я моргнула сквозь пальцы своей все еще вытянутой руки, когда я вновь вернулась в свое тело, вокруг нас воцарилась тишина, хотя я чувствовала, что многие глаза обращены в нашу сторону.

Я опустила руку и проглотила комок в горле, глядя на собравшуюся толпу: по меньшей мере пятьдесят нимф, как в человеческой, так и в измененной форме, полностью сосредоточили свое внимание на нас, некоторые с оружием в руках, другие направили свои чудовищные зонды на наши сердца. Они носили простую одежду, их накидки и шали были нейтральных цветов и предназначались для защиты от холода.

— Похоже, они нас не ждали, — прошипела я Мигелю, который сделал шаг вперед, чтобы встать между мной и нимфами, которые начали концентрировать свое внимание на мне, и несколько тихих скрежетов нарушили тишину, когда они почувствовали мощь моей силы.

О да, это была отличная идея, я только что вырядилась, как вкусная закуска для вечеринки Нимф, а потом улизнула посреди ночи, никому не сказав, куда иду, по слову человека, чья тёща привязала себя к гребаной шапке. О чем, черт возьми, я только думала? Я была… на семьдесят шесть процентов мертва. Факт.

— Мигель? — изумленно спросила женщина в задней части толпы.

Внезапно все взгляды переместились с меня на него, раздался ропот, когда они узнали его и преодолели шок от нашего появления.

— Мне так много нужно рассказать всем вам о последних двадцати годах, — сказал Мигель, раскрыв руки перед собой в жесте мира. — Так много, много вещей, которые la Princesa de las Sombras совершала в своем стремлении к господству над тенями. О том, что мне пришлось делать как ее пленнику, — его голос дрогнул от того, что, несомненно, было стыдом.

Я шагнула к нему, положив руку на его плечо в знак солидарности.

— Не вините его за тот ад, который он пережил, пока его здесь не было, — твердо сказала я, слишком хорошо зная, каково это — быть под принуждением того, кого ты ненавидишь. И я выдержала гораздо меньший срок, чем он. — Теперь он снова свободен. И он использовал эту свободу, чтобы попытаться сопротивляться, а также чтобы найти меня и привести сюда. Вы знаете, кто я?

— Ты — Дикая Принцесса, — пробормотала пожилая женщина, плюнув в грязь у своих ног, и я поборола желание нахмуриться. — Твой отец охотился на наш род без жалости во время своего правления. И его отец до этого.

— И многие из вашего рода охотились на фейри, убивая их ради их силы, не делая различий между мужчиной, женщиной или ребенком, — ровно ответила я. — Однако Мигель поклялся мне, что вы не похожи на тех монстров. И я надеялась, что вы окажете мне любезность и не будете судить обо мне по репутации моего отца так же, как я сужу обо всей вашей расе по действиям тех, кого развратили тени.

В толпе раздался ропот, и я ждала, настороженно глядя на них, не обращаясь к своей магии. Мне не нужно было быть Сиреной, чтобы понять, что их охватил страх от моего появления в их святилище.