Когда молодой человек «предъявляет» гальки, это столь же убедительно, как все, о чем мне приходилось слышать, хотя не более убедительно, чем если бы, рассказав об упавшем с неба бутерброде с ветчиной, он предъявил бы бутерброд. Если мы признаем это «затруднение», то сопоставим ее с данными, представленными наблюдателем бюро погоды, показывающими что, независимо от того, находились ли где-то наверху на протяжении долгого времени эти камешки, градины, выпавшие с ними, несомненно находились. Данные говорят, что некоторые градины состояли из двадцати-двадцати пяти слоев чистого льда, перемежающегося со слоями оледеневшего снега. В ортодоксальных терминах я утверждаю, что крупные градины падают сквозь облако со скоростью, которая должна разогреть их настолько, что они не соберут и одного слоя льда. Чтобы набрать двадцать слоев льда, я должен предположить, что они не падали, а неторопливо катались где-то довольно долгое время.

Теперь мы увидим обычные данные, знакомые в двух отношениях.

Маленькие симметричные металлические объекты, упавшие в Оренбурге, Россия, в сентябре 1824 года. («Phil. Mag.», 4-8-463).

Второе падение таких же объектов в Оренбурге, Россия, 25 января 1825 года. («Quar. Jour. Roy. Inst.», 1828-1-447).

Теперь я вспоминаю диск из Тарба, но впервые натолкнувшись на эти данные, я был поражен только повторностью события, поскольку объекты из Оренбурга были описаны как кристаллы пирита, или сульфата железа. У меня не было понятия о том, что металлические объекты могли быть оформлены иной силой, нежели кристаллизация, пока я не нашел отчет Араго, посвященный этим случаям. («Euvres», 11-644). Анализ дает 70 процентов красного оксида железа, и серу, и потерю при обжиге 5 процентов массы. Мне кажется приемлемым мнение, что железо, содержащее менее 5 процентов серы — не железный пирит, а значит мелкие, ржавые железные предметы, сформированные каким-то иным способом, падали с четырехмесячным промежутком на том же месте. Месье Араго выражает удивление уже хорошо знакомой нам повторяемостью феномена.

В общем, я вижу перед нами простор ересей, на которые я, собственно, вынужден закрыть глаза. Я всегда сочувствовал догматикам и отвергателям: это ясно с первых строк книги, что видимое существование состоит в том, чтобы ложно, произвольно и догматично отвергать. Только вот насколько отвергатели хороши в XIX веке, настолько они плохи в ХХ-м. Мы постоянно ощущаем растворение в неопределенности; однако эта книга является приближением к форме, или наши данные приближаются к организованности, или мы приближаемся к осмысленности и должны постоянно отзывать себя из странствий по неопределенности. Хотя мы и сами ставим себе пределы, или различие между тем, что мы принимаем, и тем, что отвергаем, расплывчато.

Суть и предел, за который мы не должны выходить, — слишком далеко — таков:

Допущение, что существует область пространства, которую мы назвали Суперсаргассовым морем, — не полное признание, но предположение, от которого мы в значительной мере отталкиваемся.

Но является ли оно частью земли и вращается ли вместе с этой землей…

Или оно неподвижно нависает над землей, не вращаясь вместе с ней…

Что эта земля не вращается, и вовсе не круглая, и не закругленная, а является продолжением своей системы, так что, если бы кто-то вырвался из традиционных пределов географии, он мог бы идти и идти, до самого Марса, и обнаружить, что Марс переходит в Юпитер?

Я полагаю, когда-нибудь такие вопросы покажутся нелепостью — ведь это так очевидно…

Потому что мне очень трудно допустить, что мелкие металлические объекты провисели точно над маленьким русским городком четыре месяца, если вращались без связи с вращением земли…

Возможно, кто-то прицелился в этот городок, а потом выстрелил второй раз.

Это умозрения, которые представляются мне злом для этих первых лет XX века.

Прямо сейчас я допускаю, что эта земля — не круглая, разумеется — но закругленная, или по крайней мере имеет, так сказать, собственную форму, и вращается вокруг своей оси, и по орбите вокруг Солнца. Я только допускаю эти традиционные предположения…

И что над ней имеются области, вращающиеся вместе с ней: из которых падают предметы, сорванные разного рода возмущениями, и потом снова падают в том же самом месте.

«Monthly Weather Review» (1884-134):

Сообщения от наблюдателя Сигнальной службы в Бисмарке, Дакота:

Что в 9 часов вечера 22 мая 1884 года по всему городу слышались резкие звуки, вызванные падением кремнистых камней, бивших в окна.

Пятнадцать часов спустя в Бисмарке снова произошло выпадение кремнистых камней.

Не сообщается, что камни выпадали где-либо еще.

Это факт из ультрапроклятых. Все редакторы научных изданий читают «Monthly Weather Review» и перепечатывают его сообщения. Стук камней по оконным стеклам Бисмарка, возможно, будет когда-нибудь переведен на язык, известный авиаторам, но эти звуки окружены непроницаемым молчанием. Об этом ультрапроклятом событии я не нашел в других изданиях ни слова.

Размер отдельных градин беспокоит некоторых метеорологов. Я не знаю более скучного занятия, чем написание учебников, — хотя, возможно, писать для Армии Спасения так же нудно. В дремотном спокойствии учебников мы легко и не задумываясь читаем, как частицы пыли, окруженные ледяной изморозью, образуют град, который затем при падении набирает новые слои, но в метеорологических журналах мы часто читаем о воздушном пространстве, где зарождается град…

Дело в размерах. Окуните каменный шарик в ледяную воду. Окунайте, окунайте, окунайте… Если вы упорно продолжаете это занятие, то через некоторое время вы получите предмет размером с бейсбольный мяч — но за время, которого бы, я думаю, хватило, чтобы свалиться с луны. И еще слоистость. Град в Мэриленде необычен, но двенадцать слоев насчитывают часто. Феррел приводит пример тринадцати слоев. Учитывая это обстоятельство, профессор Шведов пришел к выводу, что некоторые градины не могут и не образуются в атмосфере этой земли — они попадают сюда откуда-то извне. Скажем, в относительном существовании ничто не может быть само по себе притягательным или отталкивающим: для этого необходимо взаимодействие или причинно-следственная связь. Многие из наших данных взяты из весьма консервативных научных источников: пока не выявилось их несогласие или непримиримость с системой, приговор об отлучении им не грозил.