Шрифт:
Кай кормит меня завтраком, здесь же, в кафе. И заставляет выключить телефон, когда начинает названивать мама.
— Напиши, что с тобой все в порядке, — советует он. — И что вернешься вечером. А я дяде напишу, чтобы он полицию на уши не поставил. Пусть думают, что мы сбежали с уроков, чтобы провести день вместе.
— Ты болен, — напоминаю я. — Так нельзя.
— Тебе больнее, — возражает он. — А со мной все в порядке. Температуры нет. Я пью горячий чай, видишь?
— Будет скандал, — вздыхаю я.
— Плевать, — морщится он. — Твоя мать все равно скоро узнала бы. За тебя вот переживаю…
— Да ладно, ерунда.
— Не ерунда. Я вот не представляю, как переживу последствия, если она тебя ударит.
Смотрю на Кая удивленно. А ведь я многого о нем не знаю. Брови сошлись на переносице, взгляд хмурый, но решительный, губы плотно сжаты.
— Мама меня не бьет. Только грозится. Кричит, это бывает. Но она всегда за меня, понимаешь?
— Она против нас, — напоминает Кай.
— Она боится, что мне будет больно, — объясняю я. — И что из-за связи с тобой Леонид Сергеевич не оплатит мое обучение. Кай, я верю, что ты не такой, но… твои родители… они же не будут рады…
— Забей, — просит он. — И забудь. Я все улажу. Здесь есть зал с игровыми автоматами. Поиграем?
— Э-э… Если честно, я не умею…
— Отлично! Я тебя научу!
И время опять летит незаметно. Кай умело защищает меня от тьмы. Рядом с ним я почти счастлива. Почти… Забыть о том, что ждет впереди, не получается. Удастся ли выкрутиться? Как мама отреагирует на признание? А Леонид Сергеевич? Как вернуться в школу? А если мама захочет уехать? А если… если…
Я пытаюсь забыть. Мы играем в настольный футбол, стреляем по мишеням, устраиваем гонки на автомобилях. Но больше всего я радуюсь, когда Каю удается выудить из автомата с игрушками забавного котенка.
— Ну вот, — ворчит Кай. — Бельчат нет.
— И не надо, — отвечаю я. — Мне котики нравятся. Они милые.
Он отчего-то фыркает и отводит взгляд.
Увы, все хорошее заканчивается, и этот день — не исключение. Начался он ужасно, и завершится, скорее всего, так же. И все же Каю удалось заполнить его светом и теплом. Этого я тоже никогда не забуду.
Мы возвращаемся домой, держась за руки. Издалека видно, что на обоих этажах горит свет. Я невольно ежусь, представляя, что сейчас начнется. Кай крепче сжимает мою руку. Чувствую, что и он напряжен. Мы договорились не говорить взрослым о том, что случилось в школе. Каю это не нравится, но он согласился солгать, ради меня.
Нас встречают. На крыльце моя мама, Леонид Сергеевич и незнакомый мне мужчина, похожий на Кая. Вернее, наоборот, это Кай на него похож. Нет никаких сомнений, что они — отец и сын.
Кай замедляет шаг и останавливается, не дойдя пару шагов до крыльца. И я вместе с ним. Свет фонаря искажает цвета, но мне кажется, что Кай побледнел, увидев отца.
— Мия! — Мама всплескивает руками и спешит мне навстречу. — Мия, поросенок ты эдакий! Разве так можно?!
Кай тут же задвигает меня за спину. А я не успеваю ничего сказать, потому что вместе с мамой с крыльца спускается и его отец.
— Привет, пап, — хрипло выдыхает Кай.
И я вздрагиваю всем телом, потому что вместо ответа слышу звук пощечины.
Глава 24
Кирилл
Чего-то такого я ожидал. И, несмотря на то, что внутри все клокочет от обиды, молчу, не отводя взгляд. Отец в бешенстве, и я его… понимаю. Знаю, что виноват. Побег, байк, сознательный игнор весь день — серьезный залет. Вот только девочку мою я в обиду не дам. Никогда. Никому.
Мия испуганно пищит у меня за спиной. И поддержка приходит, откуда не ждал.
— Александр Сергеевич, зачем вы так?! — сердито восклицает мама Мии. — Выслушайте его сначала! И, вообще, он болен!
Капец как странно. То есть, родную дочь она лупит, а хозяйского сына защищает?
— Как-нибудь без вас разберусь, Татьяна Петровна, — цедит сквозь зубы отец. — Марш в дом! Оба! Вот же… деточки…
«Оба» — это я и Мия. Она уже повисла у меня на шее, жалеет. Глупышка…
— Все норм, — говорю я ей шепотом. — Ничего не бойся.
— Дурак, — отвечает она тихо. — Я за тебя переживаю!
А в глазах уже стоят слезы.
— Я знаю, что натворил, и я за это отвечу. А ты ни в чем не виновата, запомни.
Целую ее в кончик носа, воспользовавшись тем, что взрослые ушли вперед, оставив нас в прихожей, помогаю разуться и, взяв за руку, веду в гостиную.
— Мия, пойдем.
Татьяна Петровна пытается увести дочь, но я опять задвигаю ее за спину и отрицательно качаю головой. Нет, никаких разборок по отдельности. Надо только помнить, что Татьяна Петровна не в курсе наших… э-э… семейных особенностей. То есть, что такое истинная пара, она не поймет.