Она уверенно вздернула голову и посмотрела ему в глаза.

— Их больше не будет.

Фир смотрел на нее очень долго в полутьме дома, а потом поднял на руки, отнес на шухир и улегся рядом, согревая теплом своего большого тела и дыша ей в волосы, пока мимо них текла ночь.

Шербера не заметила, как уснула.

Но она заметила, что он ничего не сказал в ответ.

Шербера резко проснулась, как будто кто-то ее разбудил. Ее глаза широко раскрылись, когда она поняла причину этого пробуждения, но она не успела позвать Фира: он уже был на ногах, в мгновение ока, словно подброшенный вверх невидимой магической катапультой, и бесшумно перемещался в полутьме, нащупывая одежду и обувь.

— Шербера.

— Я не сплю, — сказала она, тоже поднимаясь. — Я тоже услышала.

Пламя в очаге еще слабо тлело, и Шербере хватило его света, чтобы отыскать одежду. Она быстро влезла в сараби и застегнула крючки рубицы, пока Фир делал то же самое и вдобавок надевал сверху кожаный доспех. Афатр мягко светился в темноте, тоже чувствуя прилив магической силы — магический тризим, побудку, которая позволяла разбудить все войско бесшумно, не привлекая внимания приближающегося врага.

Тризим прозвучал еще раз, пока они одевались: вибрация, заставившая волоски на теле подняться, а разум — проясниться, зов, говорящий каждому воину восходного войска о том, что пора готовиться к бою.

— Они вернулись? — Шербера схватила свой кинжал, прикрепила его кожаным ремешком к ноге и посмотрела на Фира, который замер и прислушался к ночи снаружи. — Но как это может быть? Разведчики же донесли, что никого поблизости нет.

— В воздухе с самого начала ночи что-то есть, и мой зверь это чувствует, — сказал он ей хмуро. — И фрейле тоже, иначе он не выставил бы на страже половину магов войска. Ты заметила, сколько их, Шербера?

Она покачала головой. Они с Олдином вернулись в деревню по центральной улице, и берега она не видела.

— Их так много, что небо изменило цвет. Кто-то ходит рядом, кто-то ждет момента, чтобы напасть.

Она вздрогнула. Фир оделся быстрее и уже направился было к выходу: воин, карос каросе, готовый сражаться и убивать, но вдруг вернулся и притянул ее к себе, прижал к своей груди, словно позволяя зверю еще раз ощутить ее рядом, коснулся лбом ее лба и отпустил, не сказав ни слова.

— Да хранит тебя Инифри, — сказала она ему вслед.

— Да хранит нас Инифри, Шербера, — отозвался он, мрачно блеснув глазами, и вышел в ночь, полную шелеста голосов.

Шербера заплела волосы и выскользнула из дома за ним.

Тризим раздался снова, но будить уже было некого: воины восходного войска, сжимая оружие в руках, были готовы встретить идущего со стороны холмов врага. Магический щит переливался оранжевым, фиолетовым и зеленым — Номариам, подумала Шербера, увидев змеящийся по воздуху отсвет — и маги уже перегруппировывались, готовые принять на себя первый удар. Фир примкнул к каросам каросе, Олдин наверняка уже был с целителями, резкий голос фрейле отдавал команды где-то на правом краю, Прэйир тоже наверняка был где-то у берега.

Шербере следовало примкнуть к акраяр, столпившимся неподалеку под руководством новой старшей акрай, занявшей место Илбиры, но она отвернулась от них и скрылась за домами, прежде чем ее заметили. В ней снова просыпалось что-то боевое, ей хотелось схватить меч и броситься вместе со всеми навстречу врагу, и теперь, когда у нее не было господ, которые могли бы жестоко ее за это наказать — Шербера отбросила в сторону чувство вины из-за обещания, данного Номариаму — она могла бы, могла бы, могла бы…

Она взобралась по забытой кем-то лестнице на крышу дома, где уже сидели пронырливые мальчишки-помощники: блестя глазами, в которых одновременно отражались страх и гордость за своих воинов, предвкушая зрелище, от которого обязательно захватит дух.

— Подвинься, — Шербера толкнула локтем одного, и он с недовольным видом уступил ей место, чтобы она смогла увидеть то, что уже видели воины с переднего края войска.

Зеленокожие. Они волной катились с холма, стремительно приближаясь, и уже совсем скоро она начала слышать лязг их зубов и ощущать дикую вонь, которую поднявшийся ветер словно в насмешку швырнул восходному войску в лицо.

— Фу, фу! — раздалось вокруг, кого-то вывернуло с края крыши прямо под ноги стоявшему у стены дома воину, но Шербера едва ли заметила этот смрад, всматриваясь в набегающую на них волну.

Безлунная ночь не позволяла ей разглядеть врага хорошо, но кое-что она все же увидела и озвучила это вслух, почти не осознавая, что говорит:

— Они же без темволд.

И это была правда. Зеленокожих никто не вел, они шли сами дикой безумной стаей, неслись на деревню неровным потоком, и лязг и топот вскоре были заглушены визгом и воплями почуявших близкую кровь тварей.