Вот засада.

9

Михаэль

– Слезь с меня, - требует Ника, а мой пьяный мозг только об одном может думать.

– Ты мне одно ответь, птичка. У тебя так мужиками крутить в крови или это чистый экспромт был?

Вспоминаю, как она на парковке к нему кинулась, и злость дерёт когтями.

– О чём ты?
– хмурит бровки, будто реально не понимает, что натворила, а мне её в клочья разорвать хочется, чтоб перестала играть со мной. Или это просто похмелье?

– Я уже понял, что ты под дурочку косить любишь, - скольжу собой, прижимаясь к ней тесно, и тормозить себя больше не собираюсь.

Какого хрена я должен отказывать себе в маленьких радостях, когда нам обоим это нравится?

– Что ты делаешь?
– паникует, и я в этот момент теряю весь контроль над собой.

– Ну, знаешь, как говорил мой дед?
– щекочу её живот, заставляя Нику дёрнуться.
– Ничего на свете лучше нету, чем скрипеть кроватью до рассвета…

Напрягается подо мной, но деться всё равно никуда не может.

– Да что б у тебя харя треснула по диагонали зигзагом!

– Ля ты какая, а…

Удерживаю её руки над головой, а сам задираю свитер, и мне открывается сумасшедший вид на идеальную грудь с розовыми сосками.

– Охуеть…

Падаю куда-то ниже, чем ад.

Полыхаю, как костёр, рот наполняется слюной, и член становится таким твёрдым, что точно сейчас прорвёт штаны.

Веня в кои-то веки заинтригован происходящим. Наблюдает за нами со всё возрастающим интересом, и на миг становится неловко, правда, это чувство пропадает, уступая место неподконтрольному желанию.

– Чёрт, птичка, - тяну не своим голосом, ухватив пальцами затвердевшую горошину, и Ника шипит сквозь зубы.
– Хочу взять их в рот и как следует приласкать.

Мучительно краснеет, отворачивая голову в сторону, а меня штормит от этой прекрасной картины.

Наклоняюсь, ведя языком по белой коже. Хватаю губами то один сосок, то другой, ловлю их языком, слыша слабые стоны, и крыша слетает нахрен вместе с остатками мозгов.

Всасываю розовую плоть, как одержимый, ныряя рукой между нашими телами. Забираюсь Нике между ног, и, чувствуя её влагу, пьянею окончательно — после трёх дней запоя, это утро, похоже, меня и добьёт.

– Не надо… Хватит, - просит пощады птичка, только её голос и тело твердят обратное.

Трогаю мокрые, скользкие лепестки, глажу тугую ягодку, слыша вздохи, и хочется её ответных прикосновений.

На свой страх и риск отпускаю тонкие запястья, беру тёплую ладонь и тяну к себе.

– Потрогай меня, - прошу, ожидая, что мне как минимум прилетит по роже, но этого не случается — только взгляд её штормовой горит предупреждением, делая меня гораздо более твёрдым.

Когда пальцы неловко обвиваются вокруг моей длины, готов скулить, умоляя о продолжении, но вместо этого продолжаю своё грязное дело. Посасываю её торчащие соски, снова нахожу влажную плоть и осторожно проталкиваюсь в эту горячую тесноту, пока вдруг не упираюсь в преграду.

– Эль, - вскрикивает испуганно, но я всё итак понимаю — даже пьяный поймёт, что тут ещё никого не было, и это, блять, просто облегчение какое-то.

– Тихо, птичка, - успокаиваю, вытаскивая палец и снова осторожно вхожу, - я буду аккуратен.

Продвигаюсь медленно, нахожу волшебную кнопку на передней стенке и укоряю темп, касаясь её всё откровеннее. Прохожусь по груди языком, и пальцы на члене сжимаются с такой силой, что я вот-вот взорвусь.

– Вот так, - улыбаюсь, - нравится?

Вряд ли она мне ответит — скорее, пошлёт на хер, но плевать.

Наблюдать за тем, как меняется её лицо перед самым взрывом, бесценно, и когда наконец кончает мне на пальцы, содрогаясь всем телом, у меня самого срывает тормоза.

Улетаю следом, едва успев глотнуть воздуха, и распадаюсь к хуям, готовый повторить это ещё пару раз, прежде чем приступить к главному блюду.

Но что-то не так.

Ника смотрит на свою ладонь, словно она покрыта, как минимум ядом, и меня это вдруг остужает.

Да, злит, но птичка в полнейшем ахере от происходящего, а тут ещё Веня вдруг рявкает со всей дури, поднимая голос.

Спасибо за поддержку, друг… Я знаю, что хорош.

***

Что я сделала только что?

Нет… Что опять позволила ему со мной сделать?

Смотрю на пальцы и не могу понять, чего во мне больше — отвращения или странного трепета от мысли, что я тоже только что заставила сталкера сойти с ума.

Сердце ещё колотится, в голове полнейший сумбур, а тот, кто был всему этому виной, сидит себе спокойненько и не чешется.