— А как же моя репутация? Чё-то не айс, чтобы обо мне потом говорили с приставкой «бывшая Ворона».

— По-твоему я такой конченый, что могу сначала попросить о помощи, а потом выставить девушку потаскушкой? — обиделся Лёха. — Мы будем всем говорить, что у нас чисто творческий союз. Остальное пусть додумывают сами. В этом весь смысл. И когда тема поднадоест, мы оба в один голос будем отрицать, что между нами что-то было. — Парень внимательно посмотрел на меня. Я всё еще была полна сомнений. — Мне больше не к кому обратиться с таким предложением. Девахи нынче пошли ушлые. Они меня и в постель затащат и сами потом в инсте долбоебом выставят. Никакой интриги.

— Хорошо, — согласилась я. — Только учти, я рогатой тоже выглядеть не хочу, и никто не должен ничего знать о нашем разговоре. Особенно Макс! — Лёха кивнул в знак согласия. — Ещё ты берёшь все расходы за наш совместный отдых на себя, в том числе на мои шмотки. — Лёха улыбнулся еще раз, кивнув головой. — И я хочу ещё один билет на твой концерт.

— С тобой приятно иметь дело! — воскликнул он и рассмеялся.

Мы благополучно доехали до моего дома, и Леха дал мне билет на ближайший концерт. Я удовлетворенно вздохнула, убедившись, что он снова на ВИП место.

Прошло ещё полгода моей жизни и один курс моей учебы. От общих знакомых в универе, я узнала, что Аньку отчислили за неуспеваемость. Ещё бы! Больше никто не помогал ей с рефератами. Но судя по её инстаграму, она не очень печалилась по этому поводу. Анька регулярно выкладывала фото с Ибицы и из Калифорнии. На последних фотографиях она была не одна. У меня на секунду потемнело в глазах, когда я увидела рядом с ней (кого бы вы думали?) Макса собственной персоной. Счастливые, красивые и загорелые, они стояли на фоне заката. Мне стоило неимоверных усилий, чтобы не запустить ноутбук в стену и не разреветься. Хэштег #сновавместе под фотографиями говорил сам за себя. Я вспомнила Макса, бьющего себя пяткой в грудь, говорившего, что не позволит никому вытирать об себя ноги, и мне стало противно. Я не видела его почти девять месяцев, но моя любовь к нему никуда не делась. Мне было всё так же хреново без него, как прежде. Я просто научилась делать вид, что всё хорошо.

Обещание отца, что скоро с Макса снимут все обвинения, было каким-то туманным и растянулось на неопределенный срок. Когда наступит это «скоро», никто не знал, в том числе и отец. На мои расспросы он отвечал расплывчато, или просто раздражённо отвечал: «Отстань!», так что вскоре я перестала спрашивать. Тем более, что Макс со мной больше не пытался связаться никоим образом.

С Лёхой вместо одного обещанного им трека, мы записали три. Ну как записали… Тексты были мои, музыка его. Ну как его… Мне было очень смешно, когда я узнала, как хип-хоп исполнители «ваяют» свои произведения. Покупался бит, созданный на компьютере, на него накладывался текст, потом всё это сводилось вместе. Макс же всё делал по-настоящему. Писал сам музыку, делал аранжировки, подбирал инструменты. Весь свой продукт он делал сам от начала до конца. Конечно, помогали ребята из группы, но на то они и группа. Макс с презрением относился ко всей имитации в мире: пакетированному чаю, растворимому кофе, дешёвому алкоголю, бракам по расчёту, силиконовым губам и груди. Обладательниц последнего, он совершенно бестактно стебал при каждом случае.

Тем не менее, Лёху слушали, Лёху любили, Лёху превозносили и крутили по радио и телевизору. Я была на нескольких его концертах, у него была невероятная армия поклонников. В общем, людям нравилось. Мне, в принципе, тоже. Сам по себе Ворон был харизматичным артистом. На сцене он был всегда искренним, как и в жизни. Лёха любил своих поклонников, он никогда не отмахивался заносчиво от людей, просивших селфи или автограф. Поклонники отвечали ему взаимностью.

Лёха был золотым ребенком, его родители были богаты и влиятельны. Он сам говорил, что ему было легко пробиться на большую сцену, благодаря предкам. Макс же вертелся, как мог, самостоятельно. От Лёхи я узнала, что они с Максом учились в одной музыкальной школе, где и познакомились, но плотно общаться начали только недавно, снова встретившись спустя столько лет на какой-то тусовке. Вообще Лёха ценил дружбу Макса и очень им восхищался.

На данный момент, следуя легенде, мы посетили всего пару светских мероприятий, выложили немного совместных фотографий в инстаграм. Когда Лёха узнал, что у меня его нет, он посмотрел на меня, как на динозавра. Пришлось его не только завести, но и вести. Лёха делал всё возможное, чтобы мне было что туда выкладывать.

Помимо обещанных роскошных шмоток, в стоимости которых он меня не ограничивал совсем, Лёха регулярно дарил мне шикарные букеты цветов и водил по всем пафосным местам Москвы. Но главным сюрпризом был его подарок по поводу получения мною водительских прав.

Ничего не подозревая, я выбирала, что бы посмотреть из порнушки, лёжа дома в своей кровати. Было около шести вечера, когда мне позвонил Лёха и спросил, дома ли я. У нас было в порядке вещей, так созваниваться, чтобы просто узнать, как у кого дела. Узнав, что хотел, он сказал, что перезвонит и отключился. Я продолжила дальше свое увлекательное занятие, когда он перезвонил и попросил меня выйти на улицу.

Я нехотя оделась и вышла за ворота отцовского дома. Лёха приехал на вишнёвом «Джи Эле Купе». Он вышел из машины, улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных зуба. Мы обменялись приветствиями.

— Ольга, что скажешь? — спросил он, показывая на машину. — Как тебе тачка?

— Ну… классная, — без особого энтузиазма ответила я. — Совсем не подходит к твоему имиджу. Она какая-то бабская!

— Ну? — сказал он, протягивая мне ключи.

Сказать, что я охуела — не сказать ничего. Когда до меня, наконец, дошло, что он хочет подарить мне машину, я потеряла дар речи. Я стояла, кутаясь в пуховик, и как рыба хлопала ртом.

— Нет, ты что? — наконец, выдавила я из себя. — Лёш, я не могу…