Макса незамедлительно привели в кабинет. Увидев меня, он изменился в лице. Его глаза сузились, на щеках заиграли желваки. В его взгляде было столько презрения, что меня и без того начало трясти. Отец приказал снять с него наручники. Макс с удовольствием потер запястья и размял плечи.

— Пап, пожалуйста, можно я поговорю с ним наедине? — взмолилась я.

— У вас 15 минут, — сообщил отец, и они вместе с конвойным вышли из кабинета.

Макс сел на стул, вальяжно откинувшись назад и высокомерно вскинув голову. Только сейчас я заметила ссадину у него на щеке и припухлость на нижней губе.

— Они что, били тебя? — возмущённо воскликнула я, бросившись к Максу. Дрожащей рукой я прикоснулась к его лицу, но Макс отшатнулся от меня, как от удара.

— Зачем ты здесь? — с нескрываемым презрением спросил он.

— Я волновалась, — со слезами на глазах призналась я.

Я опустилась на колени, подле него, сжав ладонями его руки.

— Ты поэтому свалила и оставила меня одного? — усмехнулся он, глядя на меня свысока.

— Прости меня… — я уткнулась носом в его живот и разревелась. Макс чертыхнулся, но успокаивать меня не собирался. — Мне так жаль… — Я подняла голову и вытерла лицо. Макс тут же поднялся на ноги и отошёл от меня. Я продолжала стоять на коленях возле пустого стула.

— Простить? — переспросил он и зло рассмеялся. — Ты от души повеселилась со мной, бросила мне деньги, как подачку, и свалила в неизвестном направлении безо всяких объяснений, а теперь я должен это схавать и простить тебя? — Макс размахивал руками, бешено сверкая глазами по сторонам. Я молчала, не зная, что ответить. Неужели Макса так задело наше расставание? — Я звонил, я писал — ты меня везде заблокировала, а потом сменила номер. Я приезжал к твоему отцу, но твоя бабушка сказала, что ты там не живёшь. Я всю голову сломал, я ночей не сплю, думая, чем я мог тебя обидеть? Что я сделал не так? — Макс орал на меня, а я сидела на полу, потупив взор, не в силах произнести ни слова. — Я, конечно, вёл себя, как мудак, но это было до того… — Макс сделал паузу, подбирая слова. — Блядь, — Макс понизил голос, чтобы его слова не были слышны за пределами кабинета. — Да я даже переспал с тобой, потому что ТЫ этого хотела, и тебе было хорошо со мной. Всё было хо-ро-шо. Так скажи, чем я заслужил такое отношение? Неужели я не достоин хотя бы малейшего объяснения с твоей стороны? — Макс вздохнул, понимая, что говорит со стенкой. Он подошел ко мне и помог мне подняться на ноги. — А что это за история с Буниным? — Я покачала головой, не понимая, о чем он говорит. Макс картинно закатил глаза. — Я позвонил Анюте, разыскивая тебя. Думал, может, она мне поможет чем-то. — Я была поражена тем, что Макс звонил Аньке. Очевидно, он и, правда, был в отчаянии. — Она перезвонила и сказала, чтобы я тебе книгу Бунина передал, мол, ты у нее забыла, когда жила, а она тебе срочно понадобилась. И чтобы я тебя забрал тебя из бара. В баре я тебя не нашёл. А теперь я здесь, — Макс закончил свой монолог и развел руками.

— Я… я не знаю о чем ты, — честно призналась я. — Мы с Анькой не общаемся с тех пор, как ты мне запретил с ней общаться.

Макс немного помолчал, как будто что-то обдумывая.

— Ну, наверно, я что-то перепутал, — отмахнулся он. — Вернёмся к нашим баранам. Итак, какого хера ты себя так ведёшь?

— Как хочу, так и веду, я не должна перед тобой отчитываться!

Теперь разозлилась я. Мне было непонятно, с чего вдруг Макс начал качать права. Макс резко подскочил ко мне и, схватив в охапку, поцеловал. Всё произошло так неожиданно, что я растерялась и ответила на поцелуй.

— Скажи, что ты ничего не чувствуешь? — горячо прошептал Макс мне в лицо.

Я не отвечала. Из-под моих опущенных ресниц снова потекли слёзы. Мое сердце разрывалось на части. Макс легонько подтолкнул меня, и я оказалась прижатой к стене. Макс начал целовать меня в шею, а его руки, тем временем, задирали моё платье. Он, что, хочет заняться сексом? Прямо здесь и сейчас? С минуты на минуту должен был уже зайти отец. Что он, чёрт возьми, творит?

— Макс, прекрати! — задыхаясь, потребовала я, взывая к его разуму.

— Заткнись! — прорычал Макс и закрыл мне рот поцелуем.

Он даже не снял с меня трусики. Просто отодвинул в сторону тонкую полоску ткани и, подняв мои бедра вверх, насадил меня на себя. Я обвила его талию ногами, задыхаясь от удовольствия. Вся страсть Макса обрушилась на меня, и я совсем потеряла голову. Дикое желание вперемежку с адреналином, от страха быть застуканными отцом или кем бы то ни было за этим занятием, полностью поглотило меня. Я так стонала, что Максу пришлось зажать мне рот рукой. Всё закончилось стремительно быстро. Макс поставил меня на пол и поправил на мне одежду. Затем застегнул свои джинсы и отошёл к середине кабинета. Отдышавшись, он показал мне рукой на дверь.

— Проваливай! — сказал он мне. Я непонимающе уставилась на него. Минуту назад он целовал меня, а сейчас прогоняет? Я не двигалась с места, пребывая в полной растерянности. — Уёбывай! Я не хочу тебя больше видеть. Никогда!

— Макс, я…

— Конвойный! — заорал Макс во всё горло, не дав мне договорить.

Дверь открылась, и в кабинет тут же вошел отец и конвойный, который надел на Макса наручники и вывел его из кабинета. Макс бросил мне прощальный взгляд полный ненависти. На его губах играла дьявольская полуулыбка. Он был очень доволен собой.

Мы остались с отцом наедине.

— Что произошло? Макс так орал! — забеспокоился он. — Ты плакала?

— Всё в порядке, — соврала я. — Просто расстроилась из-за этой истории. Папа, а как именно Макса арестовали? — Меня не покидала мысль, что Анька каким-то образом к этому причастна.

Отец на секунду замялся думая, что ответить.

— Это секретная информация, — сообщил он. — Даже для тебя.

— Папа, я юрист как-никак! — воскликнула я.

— Будущий юрист! — раздражённо поправил меня отец, вскинув вверх указательный палец. — А я начальник этого ёбаного отдела, а Глинский всё ещё подозреваемый. Так что не суй нос в это дело и держись от него подальше. Утром он поедет домой.