Я хотел взять назад слово «настоящие», потому что все, что произошло между нами, на этих двух экспериментальных свиданиях или даже на балу-маскараде, не было поддельным, вынужденным или ненастоящим. Но я использовал его, потому что если она хотела настоящих свиданий с другими мужчинами, кто я такой, чтобы останавливать ее?

Но Рози, похоже, не возражала против того, что я использовал это слово, и я бы солгал, если бы сказал, что это ее не задело.

— Скорее всего, я хочу по-настоящему. Не с Эйденом, но, возможно, я хочу и настоящих свиданий.

Конечно, она хотела их.

И это было как удар ниже пояса.

Мог ли я вообще дать ей это? Нет, я не мог, ведь я скоро уезжал. Я хотел дать ей то, чего у меня не было.

Должно быть, что-то изменилось в моем выражении лица, потому что ее брови нахмурились в замешательстве.

— Три экспериментальных свидания, на которые мы ходили, были больше, чем я могла бы просить.

— Два свидания, — я осторожно положил руку ей на поясницу и продолжил идти. — Мы были только на двух, Ро.

— Я думала, мы считаем маскарад за одно.

Я убрал руку, поправляя ремешок ее сумки для ноутбука на плече, чтобы не наделать глупостей. И не поступить безрассудно.

— Почему? Я ведь ничего не планировал. На самом деле, я не продумал ни одной вещи.

Третья фаза. Увлеченность. Интимность. Соблазнение. Я прекрасно помнил эти три пункта. Я много думал о них.

— Это не так, Лукас, — сказала она, возвращая взгляд на тротуар перед нами. — На третьей фазе физическая связь начинает набирать обороты. Увлеченность становится осязаемым, живым дыханием между двумя... сторонами. Речь идет о том, чтобы сломать барьер, который сдерживает тебя, и отпустить. Посмотреть, притягивает ли тебя этот человек настолько, что ты захочешь двигаться дальше. Позволишь ли ты перейти к физической близости.

— Я понимаю, — я не просто понимал, я почувствовал это в своем пульсе. Я чувствовал, как он барабанит в моем теле.

Рози хихикнула, и это было мягко и самозабвенно.

— Не думаю, что меня когда-либо соблазняли должным образом, — сказала она мне, как будто это не должно было заставить меня выть на луну, как сумасшедшего. Что, чёрт возьми, со мной было не так? Она продолжила: — Конечно, все мужчины, с которыми я встречалась, говорили или делали что-то, чтобы залезть мне в трусики. Успешно, могу добавить, — это никак не успокоило зверя, если судить по тому, как побелели костяшки пальцев на сумке. — Но это никогда не было, так, ну ты знаешь. Как это было у нас.

Как это было у нас.

Прежде чем я понял, что делаю, я снова остановился.

— Рози...

— Я не хочу усложнять всё, — сказала она, остановившись на шаг впереди меня. — Потому что я уверена, что это была ошибка в рассуждениях или что-то в этом роде, — её щеки стали розовыми. — Я имею в виду, мне буквально пришлось заставить тебя посмотреть на меня. Но это все равно считается. Исследование есть исследование.

Это было то, что она подумала?

— Заставила меня? — я выплюнул эти слова, шагнув в ее сторону. — Думаешь, ты должна была заставить меня смотреть на тебя? Во имя исследования?

— Ты не обязан ничего объяснять. И мне не следовало так формулировать.

Мои зубы заскрипели. Мое неверие переросло в разочарование, потому что как она могла подумать, что я...

— Рози, — сказал я, убедившись, что подхожу к ней как можно ближе, не касаясь ее. Потому что если бы я это сделал, я знал, что для меня все было бы кончено. — Если бы мы не были друзьями, — сказал я ей гравийным голосом. — Хорошими друзьями, которыми мы есть, даже лучшими друзьями, — я смотрел, как ее веки сомкнулись. — Я бы отвел тебя куда-нибудь в темное место и зубами сорвал с тебя одежду, не заботясь о том, чтобы у меня была веская причина. Просто чтобы увидеть тебя, чтобы ты была в моем распоряжении.

Губы Рози разошлись, и когда ее язык высунулся и смочил губы, мне стало почти физически невозможно больше сдерживаться. Боже, я хотел прикасаться к ней, лизать ее, целовать ее везде.

Я резким движением отстранился. Затем я снова двинулся вперед и, словно по принуждению, схватил ее за руку.

— Считай вечеринку на Хэллоуин экспериментальным свиданием, если хочешь, — сказал я ей, ведя ее вперед за собой. — Но мы договорились на четыре. Мы договорились о четырех свиданиях.

Ее пальцы сжались вокруг моих.

— Итак, я уже запланировал следующее, — продолжил я. — Я собирался сказать тебе, чтобы в четверг ты была свободна, — и тут я вспомнил отличную новость Эйдена Кастильо. — Или, если ты хочешь собрать вещи в четверг, я могу помочь тебе, и мы могли бы перенести его. Я думаю...

— Нет, — наконец сказала она, и то, как это слово вылетело из ее уст, заставило меня посмотреть на нее. — Вечер четверга доя свидания.

Кивнув головой, я оторвал взгляд от ее лица и сжал губы, прежде чем сказать какую-нибудь глупость, например, что никто из нас не называл это четвертое свидание экспериментальным.