Тоже нет. Это было слишком длинно для сообщения.

Слово «убийства», вероятно, тоже было тревожным сигналом.

С долгим и шумным вздохом я удалила сообщение и опустила телефон на колени.

Правда заключалась в том, что я как бы преследовала Лукаса в Интернете. Совершенно безобидным образом.

С тех пор, как Лина показала мне один из его постов в социальных сетях, мне стало любопытно. И я не проверяла регулярно его профиль, пока Аарон не сделал Лине предложение год назад, и пока я... не стала надеяться, что встречу Лукаса на свадьбе. И вот так, то, что начиналось как просто любопытство, превратилось в нечто иное.

Каждая его фотография, независимо от того, был он на ней или нет, вызывала бабочек в моем животе. Каждая короткая, но всегда смешная и честная подпись делала меня немного ближе к нему. Каждое видео, которое он загружал, позволяло мне заглянуть в их с Тако жизнь. О том, каким привлекательным и красивым мужчиной он был.

Конечно, не помешало и то, что, будучи профессиональным серфером, он в большинстве своих постов был без футболки.

У некоторых людей были знаменитости, такие как Крис Эванс, Крис Хемсворт или любой другой Крис, чтобы впрыснуть укол серотонина перед сном. Немного дневных мечтаний и много принятия желаемого за действительное. И я предполагала... Я предполагала, что у меня был Лукас Мартин.

Это было не более чем глупое, невинное увлечение человеком, которого я толком не знала. К тому же, все было покончено в тот момент, когда он таинственно исчез и перестал обновляться в соцсетях — за несколько недель до свадьбы Лины и Аарона — и не явился на церемонию. Я похоронила всю эту чепуху и сказала себе, что хватит.

Телефон зазвонил у меня на коленях, и все это было тут же забыто, когда на экране мелькнуло лицо моего младшего брата.

— Олли? — ответила я, сердце бешено билось в груди. — Где, черт возьми, ты был? Почему ты не отвечал на мои звонки? Все ли в порядке? Ты в порядке?

В трубке раздался протяжный вздох.

— Все в порядке, Рози, — голос моего брата был глубоким, этот баритон напомнил мне, что он уже не ребенок. О нет, он был девятнадцатилетним взрослым, который неделями пропускал все мои звонки через голосовую почту. — И мне очень жаль. Я был... занят. Но я перезвонил тебе сейчас.

— Чем занят? — спросила я, прежде чем смогла остановить себя.

Когда около года назад отец объявил, что покидает Квинс, где он провел большую часть своей жизни и где мы с Олли провели своё детство, чтобы переехать в Филадельфию, Олли заявил, что не собирается уезжать. Он также сообщил нам, что, в отличие от меня, он не собирается поступать в колледж. И мы поддержали его, поощряли его искать то, что делает его счастливым. До недавнего времени я даже помогала ему с арендой и расходами на проживание. Но он изо всех сил пытался найти свое призвание. Ему также трудно было продержаться на работе дольше нескольких недель.

Телефон молчал так долго, что я боялась, что он повесил трубку.

— Олли?

Раздался еще один вздох.

— Послушай, — сказала я, все эмоции, бурлящие во мне, покрывали это одно слово. — Я не нападаю на тебя. Я люблю тебя, ясно? Ты знаешь, что люблю, больше всего на свете. Но ты игнорировал меня неделями, посылая лишь короткие сообщения, чтобы я не сошла с ума и не объявила тебя в розыск, — и я бы так и сделала. Я бы так и сделала, если бы до этого дошло. — Так что не говори мне, что ты был занят, и не жди, что я приму это как объяснение, пожалуйста. Не надо...

— Я был занят работой, Рози.

Надежда на секунду раздула мою грудь, но ее быстро заглушили сотни дюжин новых вопросов.

— Это здорово, — сказала я ему, подавляя свое беспокойство. — Что это за работа?

— Это... в клубе. В ночном клубе.

— В ночном клубе, — повторила я, заставляя себя оставаться объективной. — В качестве официанта? Ты уже пробовал это и... — уволился примерно через три недели. — Ты пробовал, и ничего не вышло. В кафе, помнишь?

— Я не подаю напитки, — объяснил он. — Я делаю кое-что другое. Это... трудно объяснить. Но я хорошо на этом зарабатываю, Рози.

— Мне все равно, сколько ты зарабатываешь, Олли. Мне важно, чтобы ты был счастлив. Чтобы...

— Я счастлив, ясно? Я больше не ребенок, и тебе не нужно беспокоиться обо мне.

Я был близка к тому, чтобы высмеять его «тебе не нужно беспокоиться обо мне», но сдержалась. Олли был взрослым, и я понимала его потребность в границах. Его желания не быть под присмотром няньки. Но я все еще была его старшей сестрой, а он все еще был ребенком, которого я кормила Froot Loops(бренд сладких сухих завтраков с фруктовым ароматом) на ужин, когда наш холодильник был пуст, а папа работал в ночную смену.

— Ладно, ладно, хорошо. Я закрою эту тему, — а потом добавила: — На сегодня.

Он пробормотал полусерьезное: — Спасибо.

— Итак, слушай, — я перевела разговор на более безопасную почву. — Я думала взять несколько сосисок в тесте и поехать сегодня в Филадельфию. Удивить папу поздним завтраком. Как насчет того, чтобы присоединиться ко мне? Ты сможешь вернуться к вечеру. Может быть, я встречу тебя на вокзале, и мы поедем вместе?

Наступило молчание, затем он спросил: — Разве ты не должна сегодня идти в офис? Сегодня же понедельник.