— Что? — я вытаращилась на него. — Почему это?

Он сделал шаг в направлении двери.

— Потому что уже за полночь, а ты выглядишь так, будто вот-вот потеряешь сознание.

Я моргнула. Затем я заметила, что моя рука метнулась к волосам. Я выглядела...

Я опустила руку. То, как я выглядела, было неважно. Во-первых, потому что сейчас с этим ничего нельзя было поделать. А во-вторых, потому что... с этим действительно ничего нельзя было поделать.

— Тебе есть где остановиться? — наконец спросила я его. — Какое-нибудь другое место, кроме дома Лины?

— Конечно, — он пожал плечами, не выпячивая губы. — Это Нью-Йорк — вариантов бесконечное множество.

— Нет, — я покачала головой, делая шаг в сторону и преграждая ему путь к двери. — Я не могу позволить тебе сделать это. Я буду единственной, кто уйдет. Это квартира твоей кузины. У тебя даже есть ключ. Ты... не можешь пойти ночевать в отель.

Его улыбка стала теплее.

— Это мило, Рози. Но это излишне, — он обошел вокруг меня, заставив меня повернуться на пятках, чтобы следить за ним. — К тому же, так проще. У меня с собой только рюкзак, а у тебя... — его взгляд перескочил на мою большую, беспорядочную кучу. — У тебя намного больше.

— Но...

Он снова встретился с моим взглядом, и то, как его брови нахмурились, настолько противоречило его легкой ухмылке, что я потеряла ход мыслей.

— Послушай, — сказал он очень спокойно. — Я человек прямолинейный, поэтому я просто скажу это, хорошо?

Я сглотнула.

— У меня сложилось впечатление, что мое присутствие здесь доставляет тебе дискомфорт, — пауза. — Я действительно уверен, что это так. И все в порядке, мы ведь только что познакомились.

Что? Боже мой, и поэтому он уходит? Он...

— Мне не неудобно, — парировала я самым некомфортным образом. — Это не по той причине, о которой ты думаешь, — он наклонил голову, и мой рот снова открылся, чтобы сказать ему что-нибудь еще. Но ничего не вышло. Только заикающееся: — Это... Это не...

— Я предложу тебе сделку, — сказал он, прервав меня, и почему-то у меня возникло ощущение, что он сделал это, чтобы спасти меня от самой себя. — Ты останешься здесь на ночь, отдохнешь, а завтра я вернусь. Мы начнем все сначала. Забудем, что сегодня произошло. А потом мы решим, что делать с жильем, — осторожная пауза. — Что ты думаешь?

Начнем сначала. Забудем о том, что сегодня произошло.

Что бы я отдала за то, чтобы мы могли это сделать.

— Но тут нечего выяснять, Лукас. Лина обещала тебе квартиру. Ты должен быть тем, кто будет здесь жить.

— Хорошо, — сказал он просто. — Но не сегодня.

Это было неправильно. Это было так нехорошо. Все пошло не так, и я... Я поняла, что выпускаю воздух изо рта, только когда услышала, как мой рот выпускает его.

Усмешка Лукаса была глубокой, мужской.

— Я вернусь завтра, обещаю.

Мои губы разошлись, готовые бороться с ним, повалить его на пол и заставить остаться, если придется.

Но потом он сказал: — Все будет хорошо, Рози, — и выражение его лица стало серьезным. Убедительным. — Все будет хорошо.

И вся моя решимость сопротивляться ему ослабла, впуская в меня усталость. Усталость от многолетних попыток держать все вместе, сдерживаться, всегда оставаться одной, накрыла меня с головой. С головы до ног, как волна. И в этот единственный раз, когда мне сказали эти три слова «Все будет хорошо», вместо того, чтобы использовать их для утешения кого-то другого, я почувствовала необходимость отпустить его.

— Хорошо. Спасибо тебе за то, что ты это сделал, — пробормотала я, имея в виду больше, чем Лукас, возможно, когда-либо узнает.

Он слегка кивнул, затем сделал еще один шаг в сторону.

— Тогда до завтра. На этот раз я постучу, обещаю.

Я пыталась придумать что-нибудь умное и смешное, но какой в этом смысл? Я уже все испортила. Первое впечатление — это как слова, написанные несмываемыми чернилами. Как только они были вытравлены на бумаге, мало что можно было сделать, чтобы изменить их. Поэтому я просто смотрела на него, пока он поворачивал ручку и открывал дверь.

— Эй, Рози? — позвал он, прежде чем переступить порог. — Было здорово наконец-то познакомиться с лучшей подругой Лины.

Наконец-то.

Он сказал «наконец-то».

Так же, как и я некоторое время назад. Но, вероятно, по совершенно другой причине.

— Аналогично, Лукас. Все это было... замечательно.

Огромной чертовой катастрофой(игра слов great - замечательно, огромный; слово имеет несколько значений).