Но она не сдвинулась с места и не улыбнулась на мою попытку пошутить — она только скрестила руки перед грудью, заставив меня заметить коричневый пакет, висящий на одной из них.

После десятисекундного пристального взгляда я выдохнул. Затем снова указал на сиденье передо мной.

— Ты куда-то идёшь? Ты можешь остаться ненадолго? Выпей со мной кофе, и я все объясню.

Она сначала колебалась, но потом сделала один крошечный шаг вперед.

— У меня есть немного времени. Я могу остаться ненадолго.

Официант появился с двумя чистыми кружками и кувшином свежего кофе как раз в тот момент, когда Рози опустилась на сиденье.

— Я не солгал. Вчера вечером я искал отель, — признался я, наблюдая за тем, как темное варево наполняет наши кружки. — Спасибо, — кивнул я мужчине, прежде чем он ушел. — Но я столкнулся с некоторыми проблемами, в частности с моей кредитной картой при попытке зарегистрироваться, и мне любезно предложили уйти.

— Что за проблема?

Я добавил немного сахара в свой кофе, размешал его и сделал глоток. Глубоко горький вкус вгрызался в мои вкусовые рецепторы по совершенно неправильным причинам.

— Моей карты не было в бумажнике. И, видимо, я тот идиот, который путешествует без резервной копии, так что... — я пожал плечами. — Я понятия не имею, где я мог уронить или оставить ее, но все, что у меня было с собой, это удостоверение личности и немного наличных.

Пятьдесят долларов, если быть точным.

Глаза Рози расширились, и она снова надула губы.

— Почему ты не вернулся в квартиру? Я была там.

— Было слишком поздно, Рози, — просто ответил я. — Я зашел в первое попавшееся открытое место, чтобы сделать несколько звонков, и немного задремал. Помнишь сексуальные слюни?

Я ждал, что она рассмеется, но этого не произошло.

Жесткая публика.

Я продолжил: — Но прежде чем заснуть, я связался со своим банком, сообщил о потере карты и попросил выслать новую. Но доставка из Испании может занять некоторое время.

— О, Лукас, — наконец сказала Рози, опустив взгляд на свою кружку, ее плечи опустились. — Это очень, очень хреново. И я чувствую...

— У тебя нет причин чувствовать себя ответственной за это, Рози.

Она, казалось, не соглашалась, но ничего не сказала. Вместо этого она ограничилась тем, что сделала глоток кофе. Я видел, как она вздрогнула и отдернула кружку от губ.

Наклонившись вперед, я понизил голос и сказал: — Слава Богу, что тебе это тоже не нравится. Я уже начал думать, что это то, что вы здесь пьете.

— На самом деле это не так, — прошептала она в ответ. — Этот кофе ужасен. Боже. Сколько ты их уже выпил?

— Это мой пятый со вчерашнего вечера.

То, в чем я был почти уверен, было виной, вернулось в ее выражение лица.

— Мне так жаль...

— Больше ничего подобного, — оборвал я ее. Провел пальцем перед нами. — Больше никаких извинений, или мы никогда не сможем быть друзьями, Розалин Грэм.

— Друзьями?

Я кивнул, решив не вдаваться в то, как она произнесла это слово. Как будто стать друзьями было чем-то непостижимым.

— Итак, что привело тебя сюда? Я предполагаю, что это не декор, не напитки и не виды, если слюнявые мужчины тебе не по вкусу.

Из ее рта вырвалось фырканье. Это был быстрый, резкий звук. Но милый. Я почувствовал, как мои губы изогнулись, когда она покачала головой.

— Я выходила из O'Brien's, когда увидела тебя на другой стороне улицы, — её рука исчезла под столом и снова появилась с пакетом, покрытым жирными пятнами. — У них лучшие сосиски в тесте в городе. Ну, возможно, это одна из немногих пекарен, которая продает их в Нью-Йорке. В любом случае, это любимый завтрак Грэмов.

Очарованный ароматом, исходящим от пакета, я не мог не посмотреть на ее пальцы, когда она вытащила блестящее и хрустящее тесто.

Я почувствовал сильный запах жареного теста.

— Ты голоден? — спросила она, держа его между нами.

— Нет, — ответил я, хотя на самом деле был голоден. — Всё в порядке.

Рози хмыкнула, а затем шокировала меня, вытянув руку в мою сторону.

Я проследил за движением взглядом, а затем поднял на нее глаза.

— Возьми, — сказала она, в ее глазах плясал юмор. — Тебе это нужно больше, чем мне.

— Я действительно не голоден. Это твой завтрак.

Намеренно медленно, она пожала плечом и поднесла слойку ближе ко рту. Я засмотрелся на ее приоткрытые губы, на блестящую и манящую выпечку. Она остановилась прямо перед тем, как закрыла губы, задержав слойку в воздухе. Я поднял глаза и снова встретился с ее взглядом.

Мой желудок заурчал.

— О, — сказала она. — Кажется, я только что услышала, как твой желудок пытается мне что-то сказать.

Если бы я не был так сосредоточен на притворстве, что не вожделею сосиску в тесте, ее комментарий не застал бы меня врасплох. Но он застал, и это вырвало из меня смех.