— Ты ведь любишь пиццу «У Алессандро», верно?

— Я жительница Нью-Йорка. Для меня генетически невозможно не любить пиццу. Но особенно «У Сандро»? Я обожаю, да.

— Ну, — сказал Лукас, доставая большой и квадратный пластиковый контейнер и ставя его на прилавок. — Я не Сандро. Я даже не итальянец, но я думаю, что тебе понравится смотреть, как я готовлю.

— Возможно, — поддразнила я.

Я любила смотреть, как Лукас готовит, больше, чем первый глоток кофе по утрам. Или кусать шоколадный фондан. Или то чувство, которое испытываешь, когда понимаешь, что читаешь новую любимую книгу. Или просыпаешься в рождественское утро. Я любила смотреть, как он готовит, больше, чем большинство вещей в жизни.

Лукас подошел к холодильнику и достал из него несколько продуктов. Томатный соус, немного зелени, огромный кусок сыра, похожего на пармезан.

— Сандро дал мне несколько советов, рассказал, где что лежит, и заставил меня пообещать, что я сделаю все идеально.

Лукас действительно покорил Сандро.

— Итак, ты собираешься готовить? — спросила я, когда он положил пакет с мукой на прилавок. Без всякого предупреждения, образ Лукаса, покрытого мукой, улыбающегося мне, застал меня в засаде, и я чуть не запнулась о свои следующие слова. — Ты будешь готовить для нас? И позволишь мне смотреть?

— Нет, — он пошел туда, где я была, и только когда он дошел до меня, я заметила, что он держит в руках. Фартук. — Мы будем готовить. Вместе. Потому что я тоже заслуживаю немного понаблюдать за тобой. Ты так не думаешь?

Прежде чем я успела отреагировать на это, он двинулся за мной, его руки обхватили мои бока.

— Искру, — сказал он, ссылаясь на вторую фазу эксперимента, — можно исследовать по-разному, — я чувствовала тепло его тела, излучаемое моим, и мое дыхание перехватило в горле. — Это может быть связано не только с зажиганием свечей, — он придвинулся ближе, его грудь почти касалась моей спины. — Речь может идти о том, чтобы поделиться чем-то важным для тебя.

Его подбородок оказался невероятно близко к моему плечу. Так близко, что я была уверена, что мы разделим наш следующий вздох, если я наклоню голову в сторону.

— Это может и должно быть связано с тем, чтобы увидеть, привлекают ли другого человека те проблески, которые ты предлагаешь о себе. Увидеть, ответят ли они взаимностью и раскрывают ли что-то свое, — мягко сказал он, его слова прозвучали совсем близко от моего уха. — Давай тебя оденем.

Я кивнула головой, мое сердце заколотилось с неуклонно возрастающей скоростью.

Лукас приложил фартук к моей груди и обернул концы вокруг моей талии. Они были слишком длинными, поэтому они дважды обернулись вокруг меня, задержав его еще на некоторое время.

Его голова выглядывала из-за моего плеча, чтобы хорошо видеть свои руки, и боковая сторона его челюсти коснулась моей щеки.

Мягкое и быстрое прикосновение его щетины к моей коже. Такое простое прикосновение заставило мой пульс заколотиться.

Прежде чем я смогла остановить себя, прежде чем я смогла сдержать потребность наклониться к нему, мое тело подалось назад. Мои лопатки уперлись в его грудь, а затылок — в его горло. Тепло драпировалось вокруг меня, делая меня податливой и живой в его объятиях. Все сразу.

Он прижался ко мне, принимая мой вес, напоминая мне о вчерашнем дне, о нашем объятии, только по-другому. На этот раз речь шла не о комфорте и поддержке. На этот раз каждое нервное окончание в моем теле потрескивало от ощущений.

— Я хочу убедиться, что узел держится, — сказал он низким голосом.

Я кивнула головой, не двигаясь, наблюдая за работой его пальцев. Когда он закончил, его ладони обхватили в мой живот. Как будто не в силах отпустить.

Мои веки затрепетали от этого прикосновения, от того, как его руки притянули меня к себе.

Затем я услышала, как он прошептал мне на ухо: — Теперь ты готова.

Открыв глаза, я проглотила желание переплести свои пальцы с его пальцами и притянуть его еще ближе.

— Спасибо, — выдохнула я. Затем посмотрела вниз. — Похоже, ты проделал очень тщательную работу.

Челюсть Лукаса снова прикоснулась к моей щеке, и весь воздух из моих легких застрял где-то в горле.

— Я скрупулезный человек, — ответил он. — Я не делаю ничего наполовину.

И, не говоря больше ни слова, он отошел, и все мое тело похолодело от потери тепла.

Я услышала, как Лукас прочистил горло, прежде чем вернуться к стойке.

— Разве ты не собираешься тоже надеть фартук?

— Не думаю, что он мне понадобится, — уголки его губ дернулись вверх, когда он встретился со мной взглядом, как будто ничего не произошло. Хотя, что только что произошло? — А теперь иди сюда, Рози. Ты не сможешь готовить стоя там.

— Хорошо, — я повиновалась, сделав шаг в его сторону. — Но не думай, что я не заметила, как ты намекаешь на то, что я грязнуля.