***

Спустя несколько часов я наконец-то сошла с поезда и вышла на станции Пенн. Чувствуя себя на удивление истощенной, а еще было темно и немного поздно, я решила потратить лишние баксы на Uber вместо того, чтобы ехать домой на метро.

Я ждала прибытия водителя, когда мое внимание привлек силуэт человека, вышагивающего по перекрестку напротив того места, где я стояла.

Его голова была низко опущена, он ходил взад-вперед, судорожно сжимая руки, что сразу показалось мне знакомым.

Я понаблюдала еще немного, а потом почувствовала, что ноги сами несут меня вперед.

Олли?

Мне потребовалось не менее десяти шагов, чтобы убедиться, что этот человек — мой младший брат. Боже, неужели он так сильно изменился за то время, что я его не видела? Его плечи казались шире, и он даже выглядел выше, но это по-прежнему был он. Мужчина или мальчик, но это был мой младший брат. И... Что он здесь делал? Что-то случилось?

Я поспешно преодолела последние метры между нами.

— Олли? — позвала я, наблюдая, как он тут же вскинул голову на мой голос. — Что ты...

Последний шаг, который привел меня лицом к лицу с ним, прервал все, что я собиралась сказать.

Что-то было не так. Все было не так. Потому что мой брат стоял передо мной с синяком под глазом и разбитой губой.

— Господи Иисусе, Олли, — я видела, как мои руки тянутся к его лицу. Мои пальцы коснулись его щек. Он вздрогнул. — Что случилось? Кто сделал это с тобой?

Его глаза закрылись, и я знала, просто знала, что девятнадцатилетний парень передо мной нуждается в утешении. Он мог быть выше на пять дюймов, и уже не был тем мальчиком, который смотрел на меня так, будто я достала для него луну, когда тайком дала ему унцию шоколада, но я все еще хотела заключить его в свои объятия и защитить от всего мира. От того, кто это сделал.

— Я в порядке, — пробурчал он.

Я почувствовала, как внутри меня что-то щелкнуло. Что-то темное и враждебное.

— Клянусь Богом, — прорычала я, мой голос дрожал от разочарования, — если вы, мужчины Грэм не прекратите это дерьмо про «я в порядке», я сойду с ума.

Выдох Олли был близок к задыханию, и я знала, что это потому, что я ругалась, но это смогло успокоить мой гнев. Совсем чуть-чуть, самую малость.

— Я думаю, что ты, возможно, уже сошла с ума, Фасолинка.

Я вздохнула, изучая его синяк под глазом.

— Как, Олли? Как это произошло?

— Это всего-лишь синяк под глазом. Такое случается.

Не торопясь наполнить легкие глубоким вдохом, я заставила свой голос оставаться ровным.

— Так вот почему ты здесь, возле вокзала? По этой причине ты не приехал в Филадельфию?

Он кивнул.

— Ты написала мне, что едешь уже назад. Я хотел извиниться за то, что не пришел.

Мой большой палец коснулся пореза на его нижней губе.

— Болит?

Он пожал плечами, и я почувствовала, как слова сами поднимаются к моему рту. Слова, которые он не хотел бы услышать.

— Олли, что, черт возьми, происходит?

— Я молод, это быстро заживет, — нагло заявил он. Отклоняясь от вопроса.

— Поскольку ты молод, ты не должен попадать в ситуации, в результате которых ты останешься с разбитой губой. Никто не должен, ни молодой, ни старый.

Я увидела, что мои пальцы начали дрожать, я была озадаченна всей этой ситуацией. Ошеломлена. И чувствовала себя беспомощной. Потому что я не знала, что делать, чтобы он послушал. Чтобы он поверил мне.

— Ты должен наслаждаться жизнью. Веселиться. Делать то, что сейчас делают девятнадцатилетние, — я покачала головой, мне что-то пришло в голову. — Это как-то связано с таинственной работой в ночном клубе?

Он отшатнулся, вырываясь из моих объятий.

— Просто доверься мне хоть раз, ладно? Я хорошо зарабатываю. Я в порядке. Это была просто небольшая драка из-за недоразумения.

Я снова потянулась к нему, но он отступил еще дальше. Только тогда я обратила внимание на то, во что он одет. Хорошая одежда, дорогая. Бренды, которые я вряд ли могла себе позволить.

Он тоже посмотрел вниз и покачал головой.

Я хотела закричать, но не стала. Если бы я это сделала, то, наверное, не смогла бы остановиться.

— Это наркотики? — потребовала я.

Олли поднял голову. Его глаза расширились.

— Что? — он выплюнул это, как будто я только что спросила его, какает ли он золотыми гранулами.