Я жестом приглашаю его продолжать.

— Это было шестнадцатилетие Дэйзи, и мы были на яхте. Ее друзья обсуждали секс, и я не был частью этого разговора, поверь мне. Они втянули в это Лили, и она выглядела готовой броситься с яхты. Я имею в виду, она, блядь, ходячий оксюморон: зависимая от секса, которой неловко говорить о сексе.

— Она работает над этим.

— Я тоже так думал, но она сбежала от девочек. А когда Дэйзи предложила ей поговорить о сексе, она снова заволновалась. Я просто пыталась показать ей, что это нормально. Что люди могут спокойно говорить об этом. Я знал, что переступлю черту, но я думал, что это того стоит. Для Лили... и немного для Дэйзи тоже, — он делает паузу. — Это просто случилось, Ло. Я не могу вернуть все назад, и, честно говоря, не стал бы.

Я думаю, это должно быть девизом Райка. Это просто случилось. Или лучше добавить его любимое слово. Это просто, блядь, случилось.

Я странно спокоен — в основном потому, что я представляю, как Лили становится красной и уходит в себя из-за всех разговоров о сексе. Даже с ее сестрой.

— У нас все хорошо? — спрашивает он нерешительно.

Сказать да — значит потерпеть полное поражение, поэтому я просто киваю.

Когда мы возвращаемся к столу, все уже ушли. Тарелки вымыты, стулья пустые. Мы выходим из ресторана и видим Роуз и Лили у фургона такси, прижавшегося к обочине. Они держат пенопластовые коробки и ждут нас. Коннор открывает пассажирскую дверь, разговаривая с водителем через сиденье.

Дэйзи вылезает из такси, ее взгляд устремлен на нас. Она бежит трусцой, чтобы добраться до нас.

— Итак, Коннор не смог договориться чтобы лимузин заехал за нами пораньше, — говорит она, переводя дыхание. — Они все были заняты, но я поймала такси...

— Почему все уехали? — спрашивает Райк.

Дэйзи бросает на него строгий взгляд.

— Мы не собирались отпускать Мелиссу домой одну. Мы в Мексике.

Я не могу удержаться от того, что говорю. Я так зол на всё и всех.

— Забавно, в прошлый раз, когда вы были в Мексике, ты без проблем оставила Лили и своих друзей, чтобы пойти прыгнуть, гребанного с утеса.

Райк бросает на меня взгляд.

— Это было другое, — говорит она мне. — Я не уходила в гневе. И я уже извинилась... Я не хотела никого расстраивать.

— Все в порядке, — говорит ей Райк. — Где Мелисса?

— На заднем сиденье такси, ждет тебя, — говорит Дэйзи, — Я ее немного успокоила. Она больше не ищет рейсы, чтобы вернуться домой, и я думаю, если ты с ней поцелуешься, она тебя простит.

Райк закатывает глаза.

— Ты серьезно?

— Она хочет знать, что тебе не все равно.

— Мне не все равно! — кричит он, расстроенный.

— Ты так себя не ведешь, — говорит Дэйзи. — Девушки хотят быть в центре твоего внимания. Они хотят быть всем, о чем ты думаешь, на что смотришь и что видишь. Ты больше зациклен на куриных тако, чем на Мелиссе, — она делает паузу. — Но если она тебе надоела, знаешь, тебе не нужно ничего делать. Она просто уйдет...

Райк долго смотрит на Дэйзи, его черты лица застывают.

Я думаю, он действительно хочет, чтобы Мелисса уехала, но это создаст у Дэйзи неправильное впечатление, что он прощается с Мелиссой ради младшей девочки Кэллоуэй. А я думаю, что дело совсем не в этом. Я думаю, что Мелисса чертовски раздражает его, и он предпочел бы остаться один, чем иметь с ней дело.

Он встречает мой горячий взгляд. У него есть только один выбор, и тот факт, что он думает о том, чтобы подбить Дэйзи на это, заставляет меня хотеть вернуться в уборную и задушить его.

— Блядь, просто фантастично, — говорит он себе под нос и проходит мимо нас обоих к такси.

Дэйзи неоднократно качает головой, но она смотрит Райку в спину, ее глаза прикованы к месту даже после того, как он забирается в такси. Возможно, Лили права — чем дальше ты отталкиваешь двух людей, тем больше они тянутся друг к другу.

Когда мы добираемся до такси, я целую Лили в щеку и забираю у нее коробку.

— Я спасла твои рыбные тако, — говорит она.

Я рад, так как мне нечего было есть. Я был слишком сосредоточен на ненужной драме, чем на еде. Она держит руки сложенными перед собой, но я не хочу ничего больше, чем заключить ее в свои объятия и целовать ее долго-долго.

Она прикусывает нижнюю губу, отчего у меня перехватывает дыхание и бьется сердце. Весь мой гнев внезапно иссякает, когда я представляю, что могу сделать с ней. Как я беру ее так сильно и так быстро, что она хнычет от такого жгучего удовольствия.

Я привык заниматься с ней сексом каждый божий день. И я знаю, что она боится, что я обижусь на нее за отказ от секса, но новая частота только делает следующий раз, когда мы будем трахаться, еще более захватывающим.

Я притягиваю ее к своей груди и низко наклоняю голову, мои губы касаются ее уха. Я хочу прошептать, что она заставляет меня чувствовать и как я планирую взять ее множеством разных способов. Но я не могу обещать ей то, чего не будет. Я даже не могу привести ее на пляж, чтобы трахнуть, потому что это будет считаться публичным сексом.