Я киваю, выпиваю первое и запиваю его вторым. Ах, намного лучше.

Он качает головой, глядя на меня.

— На этом всё?

Я пробегаю глазами по его прессу, и местечко между моих ног сжимается. Нет, нет, нет.

— Еще один.

Я едва слышу, как он бормочет: — Это глупо.

Эй, это была его идея, но я вижу, что он ее переосмысливает. Час спустя, еще один глоток и еще несколько рюмок, я направляюсь к кровати, и весь мир качается. Вооооу.

Я думаю, что меня накрывает.

Я падаю навзничь на матрас. Я не вижу своих ног. Все кружится, и меня больше не…даже немного... не заботит секс. Черт, я не думаю, что мое тело сейчас способно двигаться само по себе.

Я лежу навзничь на кровати и смотрю на Ло, пока он бродит по комнате, убирая стаканы и закрывая бутылки.

— Ло... рен, — произношу я его имя, которое странно вертится у меня на языке. — Рен... ло, — я глупо улыбаюсь.

— Я рад, что ты находишь мое имя таким же забавным, как и остальные твои сёстры, — говорит он, запирая последний из своих шкафов. Затем он садится рядом со мной, пока я закрываю глаза. — Как ты себя чувствуешь?

— Всё кружится, — бормочу я.

— Не думай об этом, — инструктирует он. — Как думаешь, сможешь залезть под одеяло?

— Хмм?

Все начинает исчезать. И я погружаюсь в темноту.

Я не знаю, сколько сейчас времени. Я знаю только, что в моем животе урчит монстр, и он хочет выйти. Я лежу под одеялом Ло. Я не помню, как добралась сюда и как положила голову на его подушку. Ло спит на другой стороне, лицом ко мне, но руки держит при себе.

Я сомневаюсь, действительно ли я больна или нет. Поход в ванную кажется напряженным, болезненным и слишком обременительным для моей головы и тела. Но сейчас меня уже не тошнит. И тут содержимое моего желудка начинает подниматься.

Мне нужно встать.

В спешке я бегу в ванную и открываю сиденье унитаза. Все, что я выпила, появляется в бачке, как по волшебству.

— Лили? — Ло включает свет в ванной. — Дерьмо, — он проводит тряпкой под краном, а затем опускается на колени позади меня.

Я не могу остановить рвоту, но каждый раз, когда я это делаю, мне становится немного легче.

Он трет мне спину и убирает пряди волос с моего лица. Через несколько минут у меня начинается сухое дыхание, но уже без рвоты. Он спускает воду в туалете и вытирает мне рот салфеткой.

— Прости, — бормочу я, собираясь положить щеку на сиденье унитаза. Вместо этого он мягко прислоняет меня к своей груди, и я прижимаюсь к нему головой.

— Не извиняйся, — говорит он с болью в голосе.

— Ло? — шепчу я.

— Да?

— Пожалуйста... не двигайся, хорошо? — мысль о том, чтобы встать или вообще сдвинуть свое тело, может просто отправить меня обратно в туалет.

— Не буду, — он обхватывает меня руками, согревая на холодной плитке. Мы остаемся так довольно долго. И я начинаю засыпать, мои глаза тяжелеют. И тут я слышу его голос, такой мягкий, что мне кажется, я придумала слова.

— Я должен был просто заняться с тобой сексом.

Глава двенадцатая

.

Утреннее солнце обжигает мои глаза. Я прищуриваюсь и подскакиваю, пытаясь привести в порядок свой мир. Где я? — это первая, пугающая мысль, которую я обдумываю. Я смотрю на одеяло цвета шампанского, на свои две ноги под ним, на волосы, собранные сзади в хороший конский хвост, и маленькие вспышки прошлой ночи проносятся сквозь меня.

Ло отнёс меня из ванной на кровать, подоткнул одеяло и убрал мои мерзкие волосы подальше от моего рта. Прошлой ночью, по-моему, я выхватила бутылку виски прямо у него из рук. Несмотря на то, что он протестовал, я жадно глотала спиртное, как идиотка. Я была настолько пьяна.

Я издала усталый, подавленный стон. Когда враждебный голос не высмеивает звук медведя, который я издала, я хмурюсь и бросаю взгляд на правую сторону кровати. Пусто, если не считать безошибочного отпечатка задницы. У него хорошая задница. Я утыкаюсь лицом в подушку и стону громче. Я ненавижу, что я об этом думаю.

Я стараюсь не зацикливаться на тех глупостях, которые я сказала или, возможно, сделала в состоянии алкогольного опьянения. Я протираю глаза и сажусь, но листок бумаги, приколотый булавкой к моей футболке, которая на самом деле является его футболкой, отвлекает меня. Он сменил мою одежду? Первое, о чём я думаю. Должно быть, меня вырвало на другую футболку.

Мои щеки розовеют, когда я отрываю бумагу и просматриваю ее. Письмо нацарапано так быстро, что выглядит наполовину курсивом. Мои глаза расширяются от ужаса.