Теперь у него есть шанс выбраться и делать то, чего он хочет. Но на его пути стоит препятствие, и я единственная, кто может его устранить. Даже если в итоге это уничтожит нас.

Сидя у окна, я кладу ладонь на прохладное стекло. Кончики пальцев становятся влажными от накопившегося конденсата. Крошечные капли, щекоча стекло, стекают вниз, становясь все больше и больше.

Я закрываю глаза от звука дождя. Он меня успокаивает. Но недостаточно, чтобы я могла забыть, каково это — раствориться в небе. Как, забыв обо всем на свете, я могла широко раскинуть руки в стороны, пока ноги сами по себе кружили в танце. Я скучаю по себе прежней. И не знаю, как ее вернуть.

Вытирая поверхность стекла, я вижу женщину с волосами того же цвета, что и у меня, ее глаза прекраснее океана, который вы только видели. Она одета в желтый дождевик с капюшоном и ярко-желтые сапоги в тон. Она похожа на утку. Так я всегда ей говорила.

Рядом с женщиной находится маленькая девочка. Крошка с рыжими косичками, одетая в курточку с изображением ярко-зеленых лягушек и в резиновые сапожки, хихикая, прыгает по луже. Она поет и исполняет глупый танец, топая по луже так, что брызги летят на женщину. Но та тоже смеется и прыгает от счастья, позволяя маленькой девочке и дождю промочить их до нитки. Я моргаю, и женщина уже сидит на моей кровати, натягивая одеяло мне по шею и целуя в кончик носа.

— Знаешь, почему мы назвали тебя Эви? — спросила она, и я покачала головой.

— Потому что твое имя значит «жизнь», — ответила она, и я дернула плечами.

— Хорошо, мамочка.

Мама трижды постучала по моему носу.

— Когда-нибудь ты поймешь.

— Когда я стану старше, да? — спросила я, и она улыбнулась.

— Да, пирожочек, когда ты станешь старше.

Все в груди сжимается от нахлынувших воспоминаний.

Я скучаю по тебе, мам.

Интересно, что бы она сейчас сказала, будь она рядом. Хотела бы я узнать это.

Энергичный стук в дверь вырывает меня из счастливых воспоминаний.

Зои, спускаясь вниз по лестнице, кричит:

— Я открою. — Увидев меня возле окна, она бросает в мою сторону неодобрительный взгляд. — Ты протрешь это место до дыр, — говорит она с недовольным выражением лица, открывая дверь.

— Привет, Зои.

Прошло три дня с тех пор, как я в последний раз слышала голос Дилана. Три дня с тех пор, как он ушел от меня.

«Потому что ты заставила его, — напоминаю я себе, — и это к лучшему».

Но кажется, мое сердце не согласно с этим. Оно слишком быстро стучит, желая вырваться из груди и упасть к его ногам, прекрасно зная, что он единственный, ради кого оно бьется.

Глава 44

Дилан

Он должен вернуть ее

Зои открывает дверь, прежде чем я успеваю повторно постучать. Она приветствует меня усталым взглядом, когда я захожу в дом.

— Привет. — Ее унылый голос приводит меня в ужас. Она вздыхает, и воздух вокруг наполняется необъяснимой тяжестью. Слегка подняв руку, Зои указывает пальцем на окно, а потом снова вздыхает. — Она, как всегда, там.

Не говоря ни слова, Зои берет свои ключи и проходит мимо меня, выходя за дверь.

Грудь сжимается от пугающей решимости в ее голосе. Я ненавижу то, как она сейчас со мной разговаривает. Это напоминает о том, насколько все изменилось. Мысленно я умоляю ее шутливо обозвать меня, как мы привыкли это делать. Хочу, чтобы она дала мне знать, что все по-прежнему нормально. Но это не так. И не уверен, что когда-нибудь все снова будет хорошо.

Я прохожу вглубь дома, сразу замечая Эви. Она немного перемещается в своем кресле, встречаясь со мной взглядом, но мы оба молчим. Неловкость момента ухудшается от тяжести мыслей, повисших в воздухе между нами.

— Я думала, ты со мной покончил, — первой произносит она, и из-за боли в ее голосе мое сердце разбивается на части.

— Нет, Эви. Я-я просто был очень расстроен.

Девушка снова отворачивается к окну.

Я так хочу рассказать ей о моей сестре, о Нью-Йорке. Ничто не будет реальным, пока я не поделюсь этим с Эви. Но... все это так непривычно. То, как она отталкивала меня. Напряжение, которое лишь увеличивает расстояние между нами. Впервые в жизни она как будто что-то скрывает от меня. Я просто хочу знать, что именно.