— Ладно, притормози. Давай-ка кое-что проясним. Ты должен знать, что я безумно влюблена в парня, с которым ела червей, когда мне было шесть лет.

Мою кожу покалывает от осознания того, как легко это было произнести. Слова сами собой соединились и беспрепятственно сорвались с губ. Именно так я себя и чувствую на самом деле.

— Эй, — он переключается на правую ногу, но сначала поднимает руки вверх, как бы сдаваясь, — я просто сделал тебе комплимент, солнце. Итак, — неуверенно произносит Трей, — тогда, где же этот загадочный человек?

Я не отвечаю, потому что не хочу обсуждать с ним Дилана.

— Ай, и не говори, — произносит он, не выдержав моего молчания. — У меня тоже был такой человек.

— Что ты имеешь в виду? — Я опираюсь на локти, потому что мне стало любопытно.

— Ладно. Семь лет назад я был помолвлен, хотел жениться… на Хлое. — Улыбка исчезает с лица Трея, и он замолкает, положив руку на мое колено. — Я любил ее всем нутром. Так уж вышло. — Он снова начинает двигать рукой, но взгляд остается рассеянным и потеряным. — Я катался на лыжах с приятелями и неудачно слетел с горы. Около шести месяцев я пролежал в коме, а когда вышел из нее, то не мог ходить. — Взгляд Трея снова устремляется ко мне. — Не буду утомлять тебя подробностями, но она сказала, что любит меня и что ей все равно, могу я ходить или нет. А спустя три недели сказала, что не справится с тем, что я прикован к инвалидному креслу. — Он смеется, но его смех пропитан горечью. — Я сказал, что она, очевидно, не любит меня, на что получил ответ, что любовь не имеет к этому никакого отношения. Я возразил, что как раз таки любовь имеет к этому отношение. А потом она ушла от меня.

— Боже, Трей, мне жаль.

— Спасибо, все в порядке. — Он расправляет плечи, сжимая губы. — Именно тогда я решил, что снова начну ходить, просто назло ей. А через три года я действительно пошел. И не просто пошел, а занялся физиотерапией, чтобы помочь другим сделать то же самое.

— Вау. Я действительно сожалею из-за Хлои, но так рада, что ты снова в порядке.

— Спасибо. — Он улыбается, но эта улыбка в каком-то смысле похожа на злобный оскал. — Я пропустил ту часть, где встретился с ней и убедился в том, чтобы она узнала о моей способности снова ходить. О, и о том, что замутил с одной из ее хороших подружек прямо у нее под носом.

— Ах, положительные моменты, — ухмыляюсь я, и он улыбается в ответ, а его иссиня-черные волосы падают ему на глаза.

— Точно. Так что, думаю, был смысл рассказать тебе мою историю, чтобы ты знала: есть надежда на то, что ты будешь ходить и что найдешь кого-то, кто будет рядом с тобой, несмотря ни на что. И неважно — сможешь ты снова ходить или нет. Хлоя просто оказалась не «той самой».

— Знаешь что, Трей? Этот загадочный человек и есть мой «тот самый».

Глава 47

Дилан

Он не хотел, чтобы кто-то касался его вещей

— И надолго ты уезжаешь, чувак? — спрашивает Брейден. Он ходит по моей комнате, подбирая по пути фотографии и рассматривая личные вещи.

— Хватит копаться в моем дерьме, — ухмыляюсь я, и он оглядывается на меня через плечо. — Не знаю. На неделю или две. Я же говорил тебе: закрывай мастерскую и поехали со мной.

Я дергаю вниз рюкзак с верхней полки гардероба и складываю в него туалетные принадлежности. Затем хватаю наше совместное фото с Эви и слишком долго смотрю на него, прежде чем с грустью кладу в карман, застегивающийся на молнию.

— Ну, мы, конечно, могли бы выбить из Нью-Йорка все дерьмо. Они бы даже опомниться не успели. Но у нас будет еще много шансов сделать это, особенно если ты планируешь там учиться. Я так часто буду приезжать, что рано или поздно ты устанешь видеть мою жалкую рожу. О-о-у. — Брейден замолкает, и, оглянувшись, я вижу, что он держит в руке фото, где мы с Эви сидим на наших великах, когда еще учились в четвертом классе. — Посмотри на Рыжую и ее косички. Какая прелесть.

— Эй, Брейден? Сделаешь кое-что для меня?

Я бросаю рюкзак на кровать и жду, пока друг повернется и полностью сосредоточит свое внимание на мне. Он ставит рамку с фото на комод и, прислонившись к нему, скрещивает руки на груди.

— Конечно, чувак. Все, что угодно.

— Приглядишь за Эви, пока меня нет? Просто убедись, что с ней все хорошо. Проследишь, чтобы она ни в чем не нуждалась?

— Будет сделано, — улыбается он, и я понимаю, что Брейден читает мои мысли. — Просто поезжай… и делай все, что планировал. — Он подходит ко мне с дерзкой усмешкой. — Я здесь обо всем позабочусь.

— Спасибо.

— Ладно. — Друг крепко обнимает меня и хлопает по спине. — Удачно добраться и позвони мне, когда приземлишься и увидишь горячих цыпочек, которые будут там на каждом шагу, если учесть, что это Нью-Йорк. До встречи.

— Пока.

Как только он выходит из комнаты, я продолжаю собираться в дорогу, забрасывая в рюкзак всякое дерьмо, которое, скорее всего, мне даже не понадобится.

— Уверен, что хочешь поехать, дорогой? — спрашивает бабушка, стоя у двери и наблюдая, как я беспорядочно собираю вещи.