Он приблизился, и я почувствовал это — сильный запах коричневой жидкости, которую отец все время пил. Я попытался задержать дыхание, потому что мне не нравился этот запах. Не то чтобы его заботило мое мнение по этому поводу. Оно никогда его не интересовало.

— Я спросил, что ты здесь делаешь, Дилан!

От сердитого тона его голоса я вжался в стул. Я ведь ничего не сделал. Но ему и не нужна причина. Я знал, что он меня ненавидит. И это чувство было взаимным.

— Я... Я делаю домашнее задание, — пробормотал я.

Мой живот охватил спазм, я прижал к нему руку, надеясь, что боль вскоре отступит.

— Домашнее задание? — Тот факт, что он горой возвышался надо мной, заставлял меня чувствовать себя неуверенно и робко, поэтому я еще больше вжался в сиденье. — Зачем тебе прятать домашнее задание под столом? Дай мне этот листок.

— Нет, — ответил, не глядя на отца, но слыша, как участилось его дыхание. Он явно был недоволен мной. Хотя я давно привык к этому.

— Дилан. Сейчас же дай мне этот листок, или будешь наказан.

Я не шевельнулся, даже не уверен, что дышал в тот момент. В обычное время я не стал бы перечить ему, но мне не хотелось, чтобы он увидел мое стихотворение для Эви.

Прежде чем успел понять, что произошло, отец уже выдернул листок из моих пальцев, разорвав его пополам. Я молился, чтобы он не разобрал то, что там написано, но, когда услышал его неприятный смех, съежился и понял, что слишком поздно.

— Словно солнце твоя улыбка, — произнес он, подчеркивая каждое слово издевательским, насмешливым тоном. — Будто море твои глаза. Что это за дерьмо? Ты снова пишешь стихи? Что я тебе об этом говорил? — отец скомкал бумагу в ком и выбросил ее в коридор, но было такое чувство, будто он разорвал мое сердце. — Мальчики не пишут стихи, Дилан. Стихи пишут только киски. Ты киска, Дилан?

— Нет, сэр.

Моя кровь закипала в венах, и я отказывался смотреть на него. Он просто взял то, что так много значило для меня, и оплевал это. Я хотел сделать то же самое с ним.

— Вот и хорошо. Теперь убирайся отсюда к чертям. Не хочу, чтобы ты околачивался рядом с вещами твоей матери.

Пытаясь сдержать слезы, я выбежал из комнаты как трус, которым стал, когда пришел отец. Мне не нужен был еще один повод для того, чтобы он меня обозвал.

— Да, и в следующий раз, — прокричал он, — приложи больше усилий ради своей команды. Сегодня ты играл дерьмово. Этого недостаточно!

Его слова повторялись в моей голове снова и снова, отчего я спотыкался на лестнице.

Вероятно, он прав... Я никогда не буду достаточно хорош.

Глава 1

Дилан

Когда-то давно они дали клятву крови

— Давай, идем, Диллс, — говорит Эви, тянущая меня через задний двор в сторону дома.

Похоже, мы собираемся что-то натворить, и знаю, что мой отец будет этому не рад. Не то чтобы ему нужна была конкретная причина для недовольства.

— Что мы делаем? У меня из-за этого будут проблемы? Потому что, если мой папа узнает...

— Нет. А теперь тсс, я не хочу, чтобы мои родители услышали нас.

На цыпочках мы направляемся за угол дома. Эви протягивает мне руку, чтобы затащить в небольшую грязную дыру под крыльцом. Мы заполнили все пространство и теперь сидели, тесно прижавшись друг к другу. Она вытащила из куртки фонарик и включила его, прежде чем снова залезла в карман и достала из него полиэтиленовый пакет. По-моему, попахивает неприятностями.

— Давай сюда палец, — прошептала она.

— А?

— Дай палец, — приказала Эви.

— Ладно-ладно, только перестань командовать, — ответил я, и она вмиг прищурила голубые глаза.

Спустя секунду я приглушенно взвизгнул, почувствовав, как острие булавки прокололо мой большой палец.

— Что ты делаешь?

Эви накрыла мой рот своей маленькой ладошкой, ожидая, когда я успокоюсь.

— Ну, — начала она, и вдруг ее губы сжались, а глаза стали грустными. — Я слышала, как Брейден Джеймс назвал себя твоим лучшим другом, а у тебя не может быть двух лучших друзей. Я твой лучший друг! Поэтому мы поклянемся на крови.

Я собирался было захихикать над ее сентиментальностью, но девушка выглядела настолько серьезной, что пришлось сдержать смех.

— Хорошо. И что нам теперь делать?

— Сейчас ты уколешь мой палец, а потом мы объединим нашу кровь.

Я колебался, потому что не хотел ее поранить. Она оглянулась через плечо, а затем повернулась ко мне. Ее колено выстукивало сумасшедшую чечетку.

— Давай же, Диллс, поторопись.

Я сделал, как она просила. Эви положила булавку в пакет и засунула обратно в карман. Она надавила на свой палец, пуская капельку крови, я сделал то же самое. Потом мы потерли их друг о друга.