Одышка и ноющие колени мешают быстрее оказаться у двери, как бы мне этого ни хотелось. Наклонившись, я кладу руки на бедра, пытаясь отдышаться, как вдруг слышу громкий свист.

— Хороший вид.

Я поднимаю голову и вижу Нору, ухмыляющуюся из окна своей спальни. Ее длинные волосы, теперь наполовину розовые и наполовину черные, сбоку заплетены в косу.

— Прекрасные волосы. — Показываю ей язык, и она смеется. — Поторопись и открой мне дверь, Рапунцель. Я тут умираю от жажды.

— Черт возьми, — произносит Нора, распахивая дверь, — выглядишь, как переспелый помидор. Сколько ты пробежала?

Как только я вижу открытую дверь, то прохожу мимо нее и падаю на диван в гостиной.

— Понятия не имею. Но мне срочно нужна вода, иначе я потеряю сознание.

— Сядь, королева драмы. Сейчас вернусь.

Она скачет на кухню, а я мысленно смеюсь над ее обтягивающей черной футболкой, черными леггинсами и красными конверсами. С начальной школы мало что изменилось, и осознание этого почему-то дарит мне чувство комфорта.

— Вот.

Нора приносит кувшин с ледяной водой и протягивает его мне, затем отступает. Поскольку он огромен, а я все еще лежу, мне приходится приподняться и вжаться в спинку дивана.

— Что за хрень?

— Ну, ты сказала, что хочешь пить, а это неспроста. И я не хочу вызывать скорую. Если только в этом случае нам не будет гарантирован горячий медик в униформе, — подмигивает она и плюхается на диван рядом со мной.

Каким-то образом мне удается попить, не разбрызгав воду по всему дивану.

— Между прочим, я звонила тебе все утро.

— Ну, мобильник я тоже забыла. — Ставлю кувшин на колени, лениво вытирая пальцами со стекла конденсат. — Я зашла к Дилану, чтобы узнать, не хочет ли он пойти со мной и…

— А-а-а, — прерывает Нора с самодовольной усмешкой, — теперь все обретает смысл. — Она выпрямляется, расправляет плечи и соединяет руки на коленях. — Итак, поговорим о том, отчего ты стала такой забывчивой этим утром?

— Уф, давай не будем.

Я откидываю голову назад и закрываю глаза, пытаясь унять пульсацию в голове, которая мучает меня со вчерашнего дня.

— Эй. — Ее голос смягчается, и она приближается ко мне, кладя свою руку на мое плечо. — Что не так?

Из-за тревоги в голосе Норы я вздыхаю.

— Вот. — На столе лежит упаковка с оранжевыми драже. Она берет ее, открывает и бросает пару штук на ладонь. — Возьми «Тик Так».

Это еще одна вещь, которая остается неизменной в Норе. Она считает «Тик Так» решением всех жизненных проблем. Если бы все было так просто.

Бросаю пару штук в рот просто потому, что... Ну, это не повредит.

— Я в замешательстве. Почему все не может быть так просто, как раньше? Почему мое глупое сердце портит нашу великолепную дружбу? Почему Дилан не может быть девчонкой?

— Последнего вопроса даже касаться не стану, — Нора стреляет в меня коварной усмешкой. — Остальные вопросы риторические, или ты хочешь получить на них ответы? — давит она на меня, прекрасно зная, что мне нужен ответ, или я продолжу болтать. — Потому что Дилан — потрясающий парень, вот почему. Я удивлена, что тебе удавалось так долго притворяться. Признаю, ты проделала огромную работу, скрывая чувства, но рано или поздно твое сердце истечет кровью.

— Ха! — прикрываю лицо ладонью, надеясь исчезнуть. — Я не знаю, что делать.

— Напротив, мой милый друг.

Нора убирает мою руку от лица, и именно поэтому я люблю ее: она никогда не дает мне спуску.

— Ты прекрасно знаешь, что делать. Просто до смерти напугана, и на самом деле я не виню тебя за это. — Она подпирает рукой подбородок и громко вздыхает. — Знаешь, я была маленькой, когда мои мама и папа развелись, но я их очень любила и не переставала надеяться и верить в то, что они воссоединятся. Каждый раз, когда я видела, как они улыбаются друг другу или как мама целовала отца в щеку, во мне зарождалась надежда. Однажды — даже не помню, сколько мне было лет, — я проснулась и поняла, что то, чего я так хотела и на что надеялась, никогда не случится… Мы не станем настоящей семьей снова. И я была раздавлена. Так вот, — улыбается Нора, но ее улыбка пропитана грустью, — я поняла. И знаю, каково это — отчаянно чего-то желать и чувствовать себя опустошенной от осознания того, что этого никогда не произойдет.

Я дергаю ее за косу, и она смотрит на меня.

— Прости, Нора. Я даже не могу себе такого представить.

— Конечно, можешь.

Искренность в ее глазах будто парализует меня.

— Ты потеряла своих родителей и теперь до смерти напугана тем, что можешь потерять и Дилана тоже, — смеется Нора, но это больше похоже на хмыканье. — Ты же знаешь, я не эксперт в отношениях. У меня не лучший послужной список парней, но... Просто следуй зову своего сердца. Я всегда следую за своей вагиной, и, кажется, это не приводит ни к чему хорошему.