— Хм-м-м, — она задумчиво умолкает. — Что ж, расскажи мне, дорогой, как дела?

Вполне невинный вопрос. Но, учитывая, кто его задает, я знаю, что это не так.

— Все хорошо. Закусочная заполнена, и мы усердно работаем. Погода, как всегда, отличная…

— Дилан. — Бабушка останавливает меня взмахом руки и смотрит на потрескавшуюся краску. — Меня не волнует погода. Как ты?

— М-м-м, — потираю джинсы пальцами, — сложный вопрос.

— Ну, тогда выговорись, дорогой, — она подмигивает, и в уголках ее карих глаз появляются морщинки. — И как следует.

— Если честно, я чертовски устал, бабуль, и я…

Тяжело вздохнув, она снова перебивает меня, но на этот раз ее взгляд полон беспокойства.

— Знаю. Я беспокоюсь о тебе и о твоем брате. Вы оба выглядите вымотанными. Ты молод. И не должен так выглядеть. Тебе необходимо веселиться, а не работать до потери пульса. Ты все еще играешь в бейсбол с теми местными ребятами? А что насчет рисования?

Я качаю головой, сосредоточив внимание на кустах, которые необходимо подрезать.

— У меня больше нет времени играть в бейсбол, но я все еще рисую, когда выдается такая возможность. На самом деле сейчас я должен быть в закусочной.

— Дилан. — Бабушка ждет, пока я посмотрю ей в глаза. — А как же твои мечты?

— Какие мечты? — Прекрасно понимаю, о чем она говорит, но я спрятал их глубоко в подсознании. Настолько глубоко, что даже не могу сказать, существуют ли они вообще.

— Ну, ты все еще хочешь пойти в художественную школу?

В ответ она видит мою унылую улыбку. Этого ей вполне достаточно.

— Я так и думала. Ты вкладываешь все силы в эту закусочную, а это в не то, о чем ты мечтал. Это мечта твоих родителей. Знаешь. — Бабушка разворачивается ко мне всем телом, и я понимаю, что избежать этого разговора не получится. — Когда ты отпускаешь свои мечты, Дилан, то исчезаешь в небытие.

Отвернувшись в сторону, теперь я пытаюсь разгадать ее мечты.

— Говоришь так, будто знаешь все на собственном опыте.

— Нет, это не мой опыт.

Она медлит, словно сомневаясь, следует ли ей говорить то, что собиралась.

— Тогда чей?

— Твоей матери, — слышу я, и мне кажется, будто ее голос пропитан сожалением. Я молча жду, когда она продолжит говорить. Бабушка пальцем выводит круги на колене. — Она всегда хотела стать танцовщицей. Помню, как, будучи маленькой, она прыгала по дому. — В ее горле зарождается смех, но в нем звучат печальные нотки. — Помню, как пела и кружилась. Она была такой счастливой.

В течение нескольких минут бабушка молчит, и мне интересно, не слишком ли тяжело ей говорить об этом. Поэтому я решаю не давить на нее.

— Она прошла прослушивание и поступила в Джуллиард в Нью-Йорке. (Примеч. Джульярдская школа — одно из крупнейших американских высших учебных заведений в области искусства и музыки)

Я удивленно смотрю на нее. Танцы казались мне проявлением свободы, а моя мама такой совсем не была.

— Вот это да. Что же случилось?

— Жизнь, Дилан. — Она не смотрит на меня, говоря это, и решимость в ее голосе указывает на то, что тема закрыта. — А теперь, — бабушка прочищает горло от нахлынувших эмоций, и ее голос снова смягчается, — расскажи мне об Эви.

Я по-прежнему в шоке от открытия, касающегося моей матери. Интересно, чего еще я о ней не знаю. Есть вопросы, которые мне хотелось бы задать, но, очевидно, спрашивать сегодня не стоит.

— Да особо нечего говорить, ба.

Я спрыгиваю с качелей и подхожу к перилам крыльца. Опираясь на них, смотрю в небо.

— Хм, я вижу. Что ж, еще одну мечту ты пустил коту под хвост.

Признаюсь, эти слова задели меня за живое. И хотя знаю, зачем она так говорит, все равно иду у нее на поводу. Резко развернувшись, я всплескиваю руками, признавая поражение.

— Сначала Брейден, а теперь ты.

— Брейден?

— Да. — Мой голос пропитан разочарованием. — Он тоже говорил мне об Эви.

— Я всегда считала его умным мальчиком, — бабушка изгибает тонкие губы в улыбке. — Как по мне, так он слегка безумен, но, определенно, умен.

Я смеюсь над этим замечанием, пока моя истерика не сменяется знакомой болью.

Опершись спиной о перила, облокачиваюсь на них.

— Даже не знаю, ба. Она... — Поднимаю глаза, пытаясь подобрать подходящие слова, но вижу только цвета: желтый, оранжевый, огненно-рыжий. — Она добрая, красивая… и грациозная. Она умная и веселая. А я работаю в закусочной и воняю картошкой фри. Мне нечего ей предложить.

Я признаю свой самый большой страх, который удушающе обвивает мою грудь. Бабушка цокает и беспорядочно машет рукой в воздухе.