Тыльной стороной ладони вытираю с лица слезы и долго пытаюсь взять себя в руки, чтобы присесть в кресло, стоящее рядом с ее кроватью. Но мне кажется, что оно стоит недостаточно близко. Я хочу забраться на кровать и лечь рядом с ней. Хочу обнять ее хрупкое тело, прижать ее к свей груди, чтобы она почувствовала мое сердцебиение. Может быть, у меня получится вдохнуть в нее жизнь, и она проснется.

Эви, пожалуйста, проснись.

Я беру ее руку и прижимаю к своей щеке. Она такая холодная.

— Я люблю тебя, Эви, — шепчу ей. — Так сильно люблю. Понимаю, ты устала и хочешь отдохнуть, но мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне, ладно? Я не могу жить без тебя. Мы — команда, помнишь? Ты — моя вторая половинка, — целую я ее пальцы снова и снова, цепляясь за ее руку, как будто это мой спасательный круг. — Без тебя «нас» не будет. А я хочу, чтобы мы были вместе, Эви. Навсегда.

Я опираюсь телом о ее ноги, не отпуская ее руки и не в силах остановить поток слез, которые продолжают стекать по моим щекам.

— Дилан. — Голос Зои пугает меня, и, подняв голову, я вижу ее с покрасневшими глазами, в помятой одежде и с торчащими во все стороны волосами.

Зои подходит ко мне, и я встаю, пораженный тем, что она обнимает меня и начинает рыдать.

В чрезвычайных ситуациях люди показывают себя с другой стороны, которую в обычной жизни мы не видим. В случае с Зои это утверждение особенно верно. Она — та, кто склонен скрывать свои эмоции. Несмотря на то, что не привык к такой Зои, я обнимаю ее, потому что знаю — сейчас ей это необходимо.

— Дилан, я так боюсь, — прерывисто произносит она. — Я тоже не могу потерять ее.

Я хочу быть сильным ради Зои, но не уверен, что это возможно. Я не уверен, что даже ради своего блага могу быть сильным.

Она отпускает меня и быстро садится в кресло, словно не хочет двигаться. Я беру другое кресло и ставлю его рядом. Некоторое время мы молчим, оба погруженные в свои мысли. Однако внутри меня все разрывается на части. Я разваливаюсь, как кусочки разбитой мозаики.

В памяти всплывает каждое мое воспоминание об Эви, вся история нашей жизни. И я отказываюсь верить, что все кончено.

Этого не может быть. Это только начало.

— Все здесь. В комнате ожидания, — напряженно говорит мне Зои. —Брейден, Нора, Ванда. Даже мама Норы приезжала и родители Брейдена.

Я киваю, благодаря людей, которых теперь считаю своей семьей. Сосредотачиваюсь на лице Эви. Так много людей любят ее.

— Она сказала, что любит меня, — говорю я приглушенным голосом, чувствуя необходимость выговориться. Из всех людей выбираю именно Зои. — Я не сказал того же в ответ. Ждал идеального момента. Почему я не сказал ей?

Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, полные боли.

— Уверена, она знает это, Дилан. Потому что, когда дело касается нее, ты не умеешь скрывать свои чувства.

Мое лицо не выражает ни единой эмоции.

— Ты говорила мне, что она не знает.

На ее губах появляется подобие крохотной улыбки.

— Я солгала, — пожимает она плечами, — для мотивации.

— Боже, это отлично сработало.

Секунду мы оба смеемся, но затем наше внимание возвращается к Эви.

— Она выглядит такой умиротворенной, — шепчу я, снова поднимая ее руку и нежно поглаживая прохладную кожу костяшками пальцев.

— Как это произошло, Дилан? — спрашивает Зои, но в ее голосе нет ни толики обвинений. Я понимаю, что она хочет знать. — Ее сбила машина?

— Нет. Это... Я... Было темно, и я... Я не видел машину... Пока не стало слишком поздно. Я оттолкнул ее с дороги.

Она наклоняет голову, пытаясь заглянуть в мои глаза:

— Тогда ты спас ее.

С болезненным вздохом я устремляю взгляд к Эви.

— Она не выглядит так, будто я ее спас.

В этот момент открываются двери, и мы поворачиваем головы. В палату входит темноволосый джентльмен. Он носит очки в толстой оправе, под мышкой зажат планшет. Мы нервно поднимаемся и подходим к нему. Он протягивает руку в качестве приветствия.

— Я доктор Уильямсон. Прошлой ночью я оперировал Эви и теперь буду следить за ее состоянием, пока она находится здесь. Вы ее муж?

Звучит хорошо. Я слегка улыбаюсь, а затем произношу:

— Я Дилан. Ее парень. А это, — кладу руку на плечо Зои, — ее сестра, Зои. Мы... все, кто у нее есть. — Я оглядываюсь через плечо и возвращаю свое внимание к доктору. — Почему она не просыпается?

— К сожалению, мы не знаем. Операция прошла успешно. Нам удалось понизить давление, но она все еще без сознания. Теперь подождем и увидим.