Наше жилище было маленьким. Если быть более точным, оно было таким маленьким, что мою спальню днем приходилось использовать как столовую, чтобы мы могли обозначить то, что должно было быть кухней, как спальню Дейви.

Я стояла перед коллекцией маленьких зеркал, которые повесила на стену у входной двери. Оказалось, что полноразмерное зеркало стоит значительно дороже, чем куча маленьких. Моя общая нехватка денег также означала, что у меня не было впечатляющей коллекции дорогих платьев, но я знала, как обращаться с иголкой и ниткой. Я внесла пару незначительных изменений в платье, которое было на мне, в надежде, что оно будет выглядеть более дорого и элегантно.

— Ты выглядишь очень шикарно, — сказал Дейви. — Как проститутка из Вегаса, которую еще не опустошила тяжелая жизнь.

— Шикарно — это хорошо. Я не фанат вегасской части. Может быть, я могла бы выглядеть как таинственная, светская львица, которая, возможно, скрывает какое-то захватывающее прошлое? Как будто я была русской шпионкой, которой пришлось убить своего партнера, чтобы защитить свою личность?

— Ммм, нет. Не совсем. Ты больше похожа на человека, который, вероятно, предпочел бы почитать книгу, чем прыгать с парашютом. Хотя платье милое.

Я нахмурилась.

— Это что, прыжки с парашютом должны быть оскорблением? Потому что, по-моему, это просто звучит так, как будто ты говоришь, что я не сумасшедшая.

Дейви пожал плечами.

— Ты выглядишь великолепно, Нелл. Я уверен, что ему это понравится.

— Ты бы на самом деле сказал мне, если бы я плохо выглядела?

— Нет, но я плохой лжец. Ты бы увидела меня насквозь.

— Что ж, спасибо, — простонала я и плюхнулась на диван. Я была осторожна, чтобы не испортить свои волосы, на которые я потратила полчаса, пытаясь привести в идеал. — Ты видел пингвина, которого я сделала сегодня утром?

Дейви рассмеялся.

— О, это должен был быть пингвин? Ты начала с его промежности и забыла закончить остальное?

Я даже не могла его поправить. В конце концов, я случайно создала гигантский зеленый пенис и яйца, которые должны были быть выставлены сегодня вечером на модной вечеринке Гарри для богатых людей. Вдобавок ко всему, я все еще не была уверена, пригласил ли он меня, потому что я ему нравилась, или потому, что он думал, что было бы забавно посмеяться надо мной перед гостями его вечеринки.

Это было не совсем справедливо, решила я. Ничто в Гарри не заставляло меня думать, что он совершит нечто жестокое. Мой внутренний скептик просто пытался найти способ подготовиться к неизбежному разочарованию. Со мной такого не случалось. Красивые мужчины, у которых была светская жизнь, просто так не выскакивали из своих особняков и не приглашали меня в свою жизнь. Здесь должен был быть какой-то подвох. Единственный способ избежать разбитого сердца — это постоянно напоминать себе об этом факте.

Может быть, у него в подвале были трупы. Или, возможно, те проблески какого-то внутреннего черного облака, которые я мельком увидела в его глазах, были ответом… за исключением того, что мысль о том, что Гарри каким-то образом пострадал, только заставила меня чувствовать себя более привлекательной для него. Как бы то ни было, мысль о том, что я ему просто нравлюсь, казалась трудной для понимания. Дело было не в том, что я не думала, что заслуживаю симпатии. На самом деле, я, наверное, гордилась собой. Никто не умел готовить яйца так хорошо, как я, я могла завязывать шнурки одной рукой, и мое пение в душе было абсолютно великолепно. Если отбросить тривиальные таланты, я также гордилась собой, потому что все еще отказывалась сдаваться, даже когда казалось, что вселенная отчаянно пытается сказать мне перестать следовать за своими мечтами.

Но Вселенная могла это отрицать, потому что я была слишком упряма, чтобы сдаться. Возможно, я точно не знала, какова была моя цель, и были ли у меня какие-то конкретные планы по достижению моих смутных, наполовину сформировавшихся мечтаний, но это не останавливало меня от попыток.

— Ты знаешь, — сказала я, все еще лежа на диване. — Дело не в том, что я не думаю, что стою того, чтобы нравиться Гарри, но я этого не совсем понимаю.

— Значит, ты думаешь, что ты должна ему нравиться, но ты не понимаешь, почему ты ему нравишься?

— Я понимаю, как устроен мир, Дейви. Во всем есть иерархия, особенно в свиданиях. У каждого есть свой невидимый балл… это похоже на усреднение некоторой комбинации их социального статуса, личности и привлекательности. У такого парня, как Гарри, по крайней мере девяносто пять баллов из ста, и это только потому, что я снижаю пять баллов на предположение, что он не так совершенен, как кажется. Может быть, он мочится на сиденье каждый раз, когда идет в туалет, или любит кошек больше, чем собак. С ним должно быть что-то не так.