— Прости. Я имел в виду, что у тебя будет новая фамилия. Я бы не… — он опустил глаза и улыбнулся. Это был не совсем застенчивый жест, но это была еще одна доза человечности, а не мужчины, у которого, как я начала подозревать, палка в заднице. На мгновение я увидела обычного парня под отвлекающей упаковкой и серьезным взглядом.

— Я поняла, — быстро сказала я. Мне отчаянно хотелось сменить тему, поэтому я посмотрела в сторону его дома и сказала первое, что пришло в голову. — Итак, не возражаешь, если я спрошу, чем ты зарабатываешь на жизнь? Это впечатляющий дом.

— Я литературный агент. Мой брат — писатель, Питер Барнидж.

— О, ничего себе. Я несколько раз видела его по телевизору.

— Да. Это неизбежное зло.

Я чувствовала себя не больше маленькой звездочки. Гарри говорил о том, что его брат появляется в национальных телешоу, как будто это было так же обыденно, как подстричься. Так совпало, что по сравнению с этим моя жизнь стала казаться агрессивно скучной. Это был человек из совершенно другого мира, чем я. У Гарри были деньги и ресурсы, чтобы иметь все, что он мог пожелать. Идти туда, куда он хотел. От мыслей об этом у меня начала болеть голова, поэтому я решила вернуть разговор в свой мир… к обыденному. — Итак, они сказали, что ты скажешь мне, что ты хочешь, чтобы я сделала из этих больших кустов?

— Точно.

Я была удивленна, увидев, что Гарри выглядел слегка обескураженным тем, как я сменила тему. Это было почти так, как будто он хотел продолжить светскую беседу со мной.

— Я думал о чем-то юмористическом, — сказал он. — Мы устраиваем вечеринку в честь пары моих авторов, которые известны своими триллерами. Однако их фишка в том, что они добавляют большую дозу комедии. — Гарри уставился на один из кустов и на несколько мгновений задумался. — Я не знаю, пингвин, лепящий снеговика? Просто что-то глупое вроде этого, вероятно, было бы уместно.

Я посмотрела на единственную возвышающуюся структуру куста, которую я должна была использовать в качестве холста. Я надеялась, что меня попросят вылепить что-нибудь более простое. Как, может быть, квадрат?

— Это что, проблема? — спросил Гарри. — У тебя сейчас такое выражение лица.

— О, нет. Ты говоришь «упасть», я спрашиваю «как сильно», — я прочистила горло. «Прыгать. Выражение было о прыжке, а не о падении». — Просто я довольно серьезно отношусь к своему искусству. Я пытаюсь визуализировать этот фрагмент прямо сейчас. Ты знаешь, ну, почувствовать его. Я должна найти в себе вдохновение. — Мне пришлось очень постараться не смотреть на Гарри. Я знала, что по уши увязла в дерьме и все еще копаюсь в нем, но если бы он увидел мое лицо, он бы тоже это понял.

— Понимаю. Противоречит ли идея пингвина твоему видению, что бы это ни было? Художественному вдохновению? Мы могли бы сделать что-нибудь другое.

— Все в порядке. Это будет здорово.

— Что ж, мне не терпится посмотреть, что ты придумаешь.

Как только Гарри ушел, я внесла поправки в свою маленькую фантазию. Я больше не могла быть скромной девицей, которая тихо смеялась и шокировала вампира Гарри своим остроумием. Очевидно, что любое остроумие, которое у меня могло быть, иссякло и умерло, когда я была рядом с ним. Единственный способ продолжать наслаждаться моей маленькой продолжающейся фантазией состоял в том, чтобы добавить тот факт, что в юности я пережила какую-то травму. К сожалению, это оставило мое воображение совершенно немым.

Мне захотелось свернуться калачиком и отказаться от жизни, когда я вспомнила наш с ним разговор. Была ли я временами немного странной? Да. Была ли я такой же сумасшедшей, какой, должно быть, казалась? Ни за что.

Я решила, что единственное, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину, — это убить этого пингвина и его снеговика. Фигурально выражаясь, конечно. С другой стороны, я даже не решила, каковы были мои истинные мотивы произвести впечатление на Гарри. Этот мужчина просто идеален. Я решила перестать беспокоиться об этом парне и сосредоточиться на работе. В конце концов, я была просто скульптором. Скульптором куста. Насколько это может быть трудно?

Глава 4

ГАРРИ

Я всегда питал слабость к лодкам, даже когда самая хорошая из них, которую я мог себе позволить, проржавела насквозь и едва ли была достаточно большой, чтобы вместить хотя бы троих человек. Чаще всего я скучал по тем дням, когда мы с братом отправлялись на озеро после школы в нашей дерьмовой маленькой лодке, чтобы половить немного рыбы. Я скучал по тем временам, когда все было просто… когда меня больше всего беспокоило, сколько времени осталось до сезона оленей или как мне удастся порыбачить в выходные между футбольными матчами.

Прямо сейчас я ловил рыбу в промежутке между вечеринкой и непреодолимым искушением вернуться в сад и снова поговорить с Нелл, прежде чем она исчезнет из моей жизни… возможно, навсегда.

Я откинулся назад и позволил солнцу проникнуть в мою кожу. Я пытался выбросить все из головы и вернуться к тем простым дням, когда я был моложе, но я просто не мог этого сделать. Я сделал то, что все так стараются сделать: я «сделал это». Мне пришлось беспокоиться о тех вещах, о которых, как все думали, они хотели беспокоиться. Я беспокоился о том, какие бухгалтеры лучше всего справятся с моими деньгами. Я беспокоился о том, работают ли «мои деньги на меня», как говорится. Самым забавным было беспокоиться о том, как выглядит каждый новый человек в моей жизни. У каждого была своя точка зрения. Это был урок, который я усвоил очень рано, как только начали поступать деньги.