— Благодарю вас, лейтенант. Рассказывать о нашей встрече не в ваших интересах, но вы сами это понимаете.

Я кивнула караульным, и парочку отпустили.

Караульные довели меня до моей стены и придержали веревку, пока я лезла назад.

Я записала имена — все же память у меня не как у лейтенанта тайного отдела, и легла спать, но уснуть смогла далеко не сразу.

Генерал разведки! Эдачия посылает к нам шпионов, а мы выдаем принцессу замуж за их начальника. Нет уж, если и выходить за эдачийского шпиона, то за одного-единственного, лейтенанта.

Первый советник! Если он возраста сэра Крикуса, у него есть все шансы помереть от сердечного приступа в первую брачную ночь, и я буду совершенно ни при чем, совершенно.

Племянник короля... как сказал братец? Он со мной не справится? Не справится. Определенно не справится.

— Ваше Высочество, а какая разница между графом и ланд-графом? У нас такого не водится.

— Да, у нас граф — это непременно земли, а в Эдачии не так, иногда титул без земель дают. Ланд-граф — это граф с графством.

— Зачем же титул без земель нужен?

— Чтоб высокие должности занимать и вровень с высшей аристократией стоять. Эдачийцы посчитали, что у кого земли, тот должен о землях беспокоиться, не отвлекаясь на должность. У советника и у генерала земель нет, зато большое жалованье и положение при дворе. А у этого племянника есть графство, но никаких должностей.

— И который лучше?

— Для меня? — Я вздохнула. — Ты же знаешь, Дагни, для меня лучше шпион без титулов и без земель. И я выйду замуж за него, и ни за кого другого! Итак, у меня есть сведения, — размышляла я вслух, пока Дагни меня причесывала. — Пора начинать маневры. Для начала ударим на упреждение, и пусть меняют планы. Агни, сообщи распорядителю, что сегодня я желаю обедать вместе с Его Величеством.

Я не могу понять своего братца. К жене он относится хорошо, хоть и сдержано. На лице Мирандии, в отличие от Клотильды, я не видела ни тоски, ни уныния, ни холодной отстраненности, за которой благородные леди прятали несчастья. Решения Альфред принимал взвешенные, и в отличие от папеньки умел просчитывать на три шага вперед. Так отчего же он вознамерился непременно прижать к ногтю строптивую сестру? Неужели из-за того, что героем осады Белого дворца стала младшая пигалица, а не он сам? Глупо же. Через год про подробности забудут, а если он изменит жизнь королевства к лучшему — а он изменит, я не сомневалась — моя баталия с Грастоном станет незначительным эпизодом прошлого. Похоже на то, что с возрастом братец поддался настроениям ретроградов, и даже недолговременный вызов его сияющим доспехам от женщины он воспринял весьма болезненно.

Я вошла в Малый обеденный зал и прокрутила в голове план боя: напасть малыми силами, заманить в ловушку и заставить перегруппироваться.

После закусок Альфред принялся вопросительно на меня поглядывать и, наконец, не выдержал:

— Дорогая сестра, ранее вы не желали видеть меня, и оттого не являлись на наши трапезы. Позвольте полюбопытствовать, что заставило вас переменить мнение сегодня?

— Ваше Величество, я бы хотела узнать, как продвигаются ваши планы по устройству моей судьбы.

Предполагая разговор, который может быть не для чужих ушей, Альфред позвал за стол только Мирандию, Клотильду и Первого советника. Этот жук, сэр Крикус, весь заговор пролежал в покоях у мага-лекаря с жаром и красными воспалившимися пятнами. Уж не знаю, чем маг его поил, только приблизиться к нему никто не решился, опасаясь, что болезнь окажется заразной. Как только заговор провалился, сэр Крикус чудесным образом исцелился и вступил в должность при новом короле.

— Я непременно сообщу вам, когда приму решение, Ваше Высочество, — в голосе Альфреда звучала издевка.

— Дорогой братец, неужели вы готовы поступиться честью Ангории и потерять столь хрупкое нынче уважение соседа, представив меня будто негодный товар, который сбывают по чрезвычайно низким ценам всякому, кто готов уплатить хоть несколько грошей, да поскорей, в суетливости своей забыв о достоинстве?

— Не всякому, дорогая сестра, не всякому, мы рассматриваем несколько высокородных кандидатур, из которых выберем наиболее подходящего для интересов Ангории.

Братец не упустил возможности уколоть меня, уточнив, что мой жених будет лучшим не для меня, а для политики. Мои же интересы не играют решительно никакой роли.

— Вы полагаете, что отправив меня как мешок шерсти, вы снискаете расположение к ангорийскому правящему дому? Подобное пренебрежение к его члену покажет вас не с лучшей стороны.

Альфред быстро глянул на советника. Братец не горел желанием признавать мою правоту, и уж тем паче прислушиваться к моим словам, как бывало не так давно. Неужели он поддался совершенно мальчишеской обиде за мой короткий триумф? Невероятно.

Советник медленно отпил из бокала, стараясь не выдать, как поспешно он ищет приемлемое решение. Наконец, он отважился: