Шрифт:
— Десять плетей?! — вскричала Элизабет. — Но почему?
— Потому что я так решил.
— Но он ни в чем не виноват!
Джеймс, не удостоив ее ответом, повернулся к надсмотрщикам.
— К столбу его! — приказал он.
Чак и Томас схватили Самсона под руки и заставили подняться с колен.
— Вперед, черномазый! — Томас толкнул его в спину.
В сопровождении надзирателей Самсон, громыхая цепями, побрел по тропе. Элизабет подбежала к мужу и вцепилась в его предплечье.
— Джеймс, это несправедливо! За что ты наказываешь его?
Тот рывком высвободил руку из ее пальцев.
— Мне так захотелось, — глумливо бросил он и вальяжной походкой направился к хозяйственному двору.
Элизабет, путаясь в юбках, засеменила следом. Добравшись до места наказания, надсмотрщики сорвали с Самсона рубаху и приковали его к столбу.
— Джеймс, пожалуйста, не делай этого! — взмолилась Элизабет.
Губы мужа искривились в гнусной усмешке.
— А я и не буду, — сказал он. — Ты все сделаешь сама.
— Что?
— Раз ты считаешь, будто способна самостоятельно управлять плантацией, так докажи это. Возьми плетку и высеки его.
Элизабет ошарашено уставилась на мужа. Это шутка? Или он говорит серьезно? Она растерянно взглянула на надсмотрщиков, но те с мерзкими ухмылками выжидающе таращились на нее.
— Я не буду этого делать! — возмутилась она.
Джеймс пожал плечами.
— Тогда это сделает мистер Браун. Только не десять, а двадцать ударов, и не плеткой, а бичом. От него кожа лопается как перезрелый помидор. Помнишь, как это было в прошлый раз?
Элизабет взглянула на искромсанную вдоль и поперек спину Самсона и содрогнулась.
— Но он ни в чем не виноват! — воскликнула она. — Это я подарила ему книгу! Тогда уже накажи и меня!
— Отличная идея! — осклабился Джеймс. — Браун, привяжи миссис Фаулер к столбу.
— Что?! Ты спятил?
— Ты ведь считаешь себя ровней черномазым? — насмешливо поинтересовался Джеймс. — Значит и наказание должно быть одинаковым. Браун, чего ты ждешь? Привяжи ее к столбу.
Управляющий растерянно взглянул на Элизабет, затем повернулся к Джеймсу.
— Вы уверены, сэр?
— Уверен. Делай, что я велю!
Браун шагнул к Элизабет, расставив руки, словно загоняя курицу на убой. Она отшатнулась и заверещала:
— Не трогайте меня! Джеймс! Ты не посмеешь!
— И кто же мне запретит? — глумливо поинтересовался тот.
— Я буду жаловаться! Я позову шерифа!
Муж рассмеялся ей в лицо.
— Да хоть самого маршала, дорогая. Нет такого закона, который бы запрещал мужу воспитывать свою жену. Браун, что ты тянешь кота за хвост? Долго мне еще ждать?
— Не надо, мистер Фаулер, — вдруг подал голос Самсон. — Не трогайте мисс Элизабет. Это я во всем виноват.
— Заткнись, черномазый выродок! — рявкнул Джеймс, затем повернулся к Элизабет. — Ну так что? В последний раз спрашиваю, высечешь его или сама встанешь к столбу?
Он выхватил у Брауна плеть и хлестнул ею у Элизабет перед лицом. Она в ужасе отшатнулась.
— Мисс Элизабет, сделайте это, — тихо сказал Самсон.
— Бери! — Джеймс швырнул плетку к ее ногам.
Колени ослабли, Элизабет осела на землю и разрыдалась.
— Я не могу! — всхлипнула она.
Джеймс подхватил ее под мышки и поставил на ноги.
— Я сказал, бери!
— Сделайте это, мэм, — повторил Самсон.
Муж всучил ей в руки плеть и толкнул к столбу.
— Давай! Бей! Начинай!
Тело колотила дрожь, слезы безудержно катились из глаз… Элизабет, зажмурившись, размахнулась. Утяжеленные хвостики со свистом хлестнули Самсона по спине. Тот вскрикнул и дернулся.
— Не прикидывайся, черномазый! — насмешливо воскликнул Джеймс. — Этот удар не считается. Старайся лучше, дорогая! Давай!
Сотрясаясь от рыданий, Элизабет размахнулась сильней. Удар, и на любимой спине, в которую она еще недавно впивалась ногтями, вздулись темные полосы.
— Слабо. Не считается. Бей сильней!
— Будь ты проклят!
Элизабет размахнулась изо всех сил. Выдох в голос, свист, удар. Самсон дернулся, и еще несколько полос, будто царапины от когтистой лапы, наискось перечеркнули старые рубцы.
— Сильнее! — прорычал Джеймс, надвигаясь на нее.
Элизабет повернулась к нему, оскалившись и тяжело дыша. Пальцы судорожно стиснули рукоять. Ненависть вскипела в жилах, застилая глаза.