— Тебе — советую, — чуть подумав, ответил лэр Теодорик, и как-то по-особому посмотрел на меня, словно в первый раз видит.

Ой, не нравятся мне такие взгляды последнее время. Слишком часто я их стал видеть. Местные учёные, если их так можно назвать используя одни лишь приличные выражения, на меня так же пялятся, когда какое-то особо гадкое исследование выдумают.

— Объясните, почему? — не стал я терять время, пока у лэра есть желание поговорить и свободная минутка выдалась.

— Ты же видишь старшекурсников? — кивнул головой лэр в сторону группы студентов, бегущих куда-то далеко, туда, куда их тренер послал, — У лучших из них физические характеристики раскачаны на восемь, и далеко не все из них, а выборочно. У кого сила, у кого выносливость, и лишь у одной ловкость прокачана на девять. Она с пяти лет... Впрочем, это тебе знать не обязательно, — прервал Густав сам себя, чуть не выболтав мне чужой секрет, — Твои характеристики намного выше, чем у остальных, но меня не это всегда удивляет. Как ты смог так прокачать ловкость, с твоим-то весом? Надеюсь, ты понимаешь, что с этим параметром ты подошёл к своему пределу.

— У меня отличная растяжка. Я хоть сейчас могу закинуть за голову любую ногу на выбор или кувыркнуться в воздухе и встать на ноги, — искренне возмутился я недооценкой моих достижений, доставшихся мне потом и болью.

Про жонглирование и танцы умолчу, ни к чему тренеру знать, что они тоже изрядно помогают в развитие характеристики. У каждого из нас свои тайны, а он со мной далеко не всеми готов делиться бесплатно.

— Я не о том, — отмахнулся тренер от моих притязаний на собственную необычайную исключительность, — Просто сам подумай: вес и ловкость. Мы же все знаем, что это — противоположности. Тот же кувырок в воздухе может исполнить лишь тот, кто раза в два легче тебя. И ты можешь! Ты уже на пределе ловкости! Теперь понимаешь?

— Пока ещё не совсем, — отрицательно мотнул я головой, заметив краем глаза, что через всё поле к нам спешит лэр Мердок, изрядно добавивший прыти в последнее время, а значит времени на разговоры у меня почти не осталось.

— Ты можешь ещё прокачать силу, но я бы тебе не рекомендовал это делать, чтобы ты не стал медленнее. Выносливость у тебя и так выше всяких похвал, а вот по ловкости ты, практически, достиг своего максимума, — глянул на меня тренер, явно не заметив в моём взоре не то, чтобы понимания, а даже проблеска интеллекта, поскольку я в тот миг отрешился от разговора и ждал от него всего лишь итогового вердикта, — Ладно, объясню на своём примере. Я три последние единицы ловкости прокачивал чуть больше восьми лет. Знай я тогда, что мои ежедневные многочасовые тренировки можно было заменить употреблением всего лишь одной пилюли, я бы в кровь разбился, но нашёл возможность и деньги на её приобретение. Но это я сейчас понимаю, а тогда мне казалось, что я со всеми трудностями и сам справлюсь. Конечно же справился, но за восемь лет ежедневной каторги, специальной диеты и прочих ограничений. Заодно и образ жизни пришлось под свои задачи перестроить. Ты к этому готов?

— Я вас правильно понял, лэр, — мне нужна пилюля на ловкость?

— Я давно в храме не был. Сегодня зайду. Помолюсь за твою удачу, — с очень серьёзным лицом отозвался лэр Теодорик, но буквально через секунду — другую, поменял выражение на улыбчивое и приветливое, — Лэр Мердок! Как я рад вас видеть! Вы чуть ли не с каждым днём молодеете...

Лицедейство? Нет. Никакой фальши в словах Густава я не ощутил. Действительно он был рад тому, что видит.

А совет хорош. Теодорик собственной практикой подтвердил мне мои размышления, но я тогда и не думал о том, что я уже на капе, если говорить о прокачке характеристик игроцким языком.

В играх моего мира тоже был уровень, близкий к пределу, прокачка после которого шла с жуткими штрафами и могла затянуться на долгие годы.

И как бы мне не было обидно применять эти знания к своей собственной жизни, которая вовсе не игра, но раз они тут работают, то не фиг рассуждать — надо хвататься за любую возможность прокачки своего тела или магии.

А деньги... Деньги тоже важны, но мертвому герою они не помогут. Так что, пусть в приоритетах они значатся, как важнейшее из второстепенных.

— Ларри, я знаю, ты сегодня будешь заниматься в одной крайне интересной аудитории, — услышали мы голос лэра Мердока, который подозрительно быстро добрался до нас и ни разу не запыхался, — Быстро за мной на полигон! У нас очень мало времени!

Глава 16

Чтобы ненужные сомнения не терзали мне душу, я решил побольше узнать о лэре Гиринге. Благо, источник информации у меня находится под рукой, причём, в самом прямом смысле этого слова.

Я притащил Арвен в помещение своего клуба, а там, посадив её перед зеркалом, начал изгаляться, попутно развлекая девушку разговорами и вовремя задавая нужные мне вопросы.

Надо сказать, что если девушка и хотела какие-то моменты скрыть, то у неё не очень-то это получилось. Тяжело придумывать, когда парень заставляет тебя выщипывать брови, нарисовав их форму. Тут сразу двойное неудобство.

Во-первых, просто перед ним неудобно, а во-вторых — это ещё и болезненно.

Что такое брови? Ещё за пару лет до того, как я ушёл служить в армию, я уже знал, что брови — это довольно короткий путь даже не к сердцу девушки, на хрен бы оно тогда бы мне, молодому, сдалось, а к весьма вероятной близости, что было для меня вопросом куда, как более животрепещущим.

Как человек ответственный, я не поленился проштудировать просторы интернета, особо налегая на англоязычные сайты. Вскоре я знал про лица и брови, если и не всё, то очень многое.

Не понимаю, чего девушкам не хватает, когда в вся интересующая информация есть в наличии и пошагово выложена. Всего три измерения, доступные даже с помощью обычного карандаша, а там остаётся всего лишь нарисовать будущие формы и показать ей предлагаемые изменения. И если она согласна, то это уже серьёзный шаг, чтобы поговорить о чём-то большем.