— Судя по весу, там бумаги. И я знаю, кому они принадлежат, — ответил я ему, осматривая уже на свету довольно изящную вещицу.

— А вдруг ты ошибаешься?

— Федр, оглянись вокруг. Ты видишь старый дом или ещё недостроенный особняк.

— Дворец я вижу. Самый настоящий, — недовольно пробурчал приятель, обломившись с идеей древнего сокровища.

— Этот особняк строил бывший градоначальник Белговорта. Догадываешься, что там может храниться? — кивнул я на шкатулку.

— Что-то ценное?

— Скорее, опасное. По крайней мере умер хозяин этой шкатулки быстро и неожиданно. Я не исключаю, что его смерть могла быть каким-то образом связана с теми документами, которые он здесь спрятал. Теперь сам подумай — что будет, если мы взломаем эту шкатулку? Даже если наша попытка окажется удачной и документы при вскрытии не сгорят, а то и вовсе тут всё не разнесёт каким-нибудь выбросом магии, то рано или поздно, но заинтересованные лица проведают, что мы знаем их секреты. Ты сильно хочешь умереть молодым всего лишь из-за того, что узнал про чей-то неблаговидный поступок?

— Да, пожалуй, нет, — витиевато ответил Федр, почесав пальцем затылок, — Меня и без этой штуки всё устраивает, — кивнул он в сторону стола с находкой, — А что ты с ней делать собираешься?

— Верну тем, кому она принадлежит. Как ты понимаешь, лучше, чтобы всё оказалось нетронуто.

Чуть подумав, Федр кивнул, и мы не менее старательно затолкали теми же щипцами шкатулку обратно, а чуть повозившись, смогли закрыть и сам тайник.

Так что за моим подарком лэра пусть сама приезжает, а заодно и охраной озаботится.

Сдаётся мне, что не все слуги были верны прежнему хозяину. Не исключено, что и у меня кто-то из таких остался, согласный за определённую мзду поделиться сведениями про нашу семью. Надо бы озаботиться новыми слугами или как-то прошерстить ряды тех кто есть, но как это сделать, я пока ума не приложу.

Где найти новых, и как проверить тех, кто остался у нас в усадьбе? Парочку пройдох среди слуг я ещё в первую нашу встречу приметил. Не могут люди с такими лицами честно работать. Обязательно себя проявят и, далеко не в лучшую сторону.

На маменьку в этом вопросе надежды мало. Она дама доверчивая и жалостливая. А отец, похоже, надолго застрял с продажей дома и своего дела. У меня же и так забот невпроворот.

Вот жеж ситуёвина...

Серебрушку мне пришлось доплатить извозчику, чтобы он просто постоял минут пятнадцать на месте и лишь потом подъехал ко входу в квартал аристократов. Что-то я поторопился сегодня, вот и пришлось оплатить ожидание, чтобы не торчать под моросящим дождиком у входа в квартал. Зато в ворота лэры я постучал специальным молоточком, который используют вместо звонка, минута в минуту. Кстати, мои удары совпали со звоном часов на ратуше. Идеальное попадание! Знай наших!

Скинув слуге на руки свою мантию — накидку, я был сопровождён дворецким в малый обеденный зал.

Угу, совсем такой небольшой зальчик. Примерно, как обычный спортзал в типовом школьном помещении моего мира, разве, что потолки заметно пониже.

Честно сказать, не завидую я лэре Олире. Ладно, когда был жив её муж, градоначальник, и все эти помещения частенько оказывались востребованы. Но потом, остаться одной в целой анфиладе залов и комнат, да ещё и содержать такое хозяйство...

Когда глаза адаптировались к полумраку, я огляделся. В этом помещении я впервые. Много резьбы по дорогому дереву, похожему на наш морёный дуб. Меж резными деревянными панелями стены драпированы парчой салатного цвета с в меру выдержанным золотым шитьём. В середине каждой стены парчу заменяет гобелены, сюжет которых составляет битва людей с Тварями. И светильники...

Недаром, при нашем первом знакомстве, лэра сказала, что её муж был мастером светильников.

Да, вот такое хобби было у градоначальника. И можно бы было посмеяться, но только в том случае, если не знаешь про его работы.

На самом деле светильники, даже на мой искушённый взгляд жителя совсем другого времени — настоящий шедевр! Что вместе, в ансамбле, что по отдельности.

Я никогда не причислял себя к знатокам интерьеров и антиквариата. Но у любого человека есть собственное чувство восприятия, и когда оно говорит мне: — "Ах!!", то я с ним считаюсь.

За время гастролей нашего цирка по Европе я успел посмотреть и на примитивные картины Матисса, и на мазню Гогена, и на уроки геометрии от Малевича, и на очень не бесспорные полотна Сальвадора Дали. Последние впечатлили, а остальные нет, от слова — вообще. Тем не менее, своё мнение я тогда не стал никому навязывать и, помнится, обошёлся довольно нейтральными репликами, оставив свои впечатления и их итог, при себе. Всё же все мы люди. Разные. И у каждого из нас имеет право быть своя, индивидуальная точка зрения.