А главное, почти на всем протяжении огромного, по сравнению с моими привычками, пространства не виделось ни одной перегородки. Если эта территория и делилась на функциональные зоны, то видимо, за счет мебели и прочих предметов интерьера. Что выглядело красочно и, что называется, стильно, но лично меня несколько напрягало. В смысле крайне малого количества определенности.

Хотя, при некотором усилии можно приспособиться. Попробовать представить опорными точками отдельные предметы, только не забывать, что они установлены не стационарно, и…

— Ванная комната — там!

Нет, это не комната. Да она по площади чуть ли не как домик на Рио Симплеза. Весь, с учетом крыльца. И тоже никаких тебе загородок, только душевая кабина прикрыта стеклом от остального пространства. А в сторону невообразимо большой ванны я запретил себе смотреть сразу и навсегда.

— Полотенце.

Скорее, полотнище. Мохнатое и пахнущее свежестью.

— В шкафу есть бритвенные станки. Мыло, мочалки — сами увидите. Торопиться не надо, времени — вагон. А то знаю я, как вы все обычно моетесь…

А что, есть какие-то отличительные особенности? И кто — все?

Пока я ломал голову над её словами, девушка вышла, оставив меня наедине с сантехникой и муками выбора. Нет, серьезно: флаконы, флакончики и флаконища, которыми были заставлены полки, я мог опознать, разве что, на десятую часть, и то лишь потому, что во время патрулирования единственным развлечением порой становилось разглядывание рекламы, уличной и магазинной. Пришлось волевым решением исключить из рассмотрения емкости с цветочными и фруктовыми рисунками, от греха подальше. Правда, оставшийся ассортимент пах не менее провокационно, хотя и в другую степь. Духовную. То есть, духами и одеколонами.

Выбрав наименее странный аромат, я разделся и отправился в душ, чтобы… Офигеть окончательно. Потому что насадка, из которой брызнули струи воды, оказалась неприлично большой. Такой, что в этом потоке тропического дождя можно было бы, наверное, даже танцевать. И уж точно, спокойно получилось бы стоять вдвоем, даже не особо прижимаясь друг к…

Не помню, о чем именно я задумался. Очнулся только, когда периферическое зрение запоздало доложило о перемещениях по периметру. Но заострять на этом внимание не стал, потому что сознание намекнуло: неплохо было бы к мокрым ощущениям добавить мыльные. А потом ещё и побриться.

Станки оказались мало совместимые с моей будничной реальностью: пришлось изуродовать два, чтобы привести себя в порядок, и надеяться, что они не был дороги хозяйке, как память о… Ну, о чем-нибудь. Или о ком.

По окончании гигиенических процедур меня ожидало очередное открытие. Мои скромные пожитки исчезли в неизвестном направлении, а вместо них на стуле лежала стопка вещей, которые, судя по характерным, хоть и еле заметным заломам, совсем недавно обретались в каком-то магазине. И совсем не дешевом.

Белье, носки, джемпер, джинсы. Полный комплект, ещё и в единой, сине-серо-стальной тональности, что наверняка внесло свою лепту в общий счет. Поэтому я счел необходимым заявить, когда оделся и вышел из ванной:

— Вам не стоило на меня тратиться.

На что мне небрежно ответили:

— Ваш гардероб оскорблял моё чувство прекрасного. Теперь гораздо лучше. И если вас впрямь волнуют цены и затраты… Я включу расходы в счет, который обязательно выставлю полиции. На компенсацию морального вреда.

— Вашего или моего?

— Вы все-таки умеете шутить? Неожиданно.

Да не шутил я. Просто уточнил. Потому что это показалось… Ну не то, чтобы важным, но что-то определяющим.

— Ладно, идите за стол. Пока не остыло.

Сервировано было на одного. На краю длинного стола, явно предназначенного для приема больших компаний.

— А вы… Не?

— Мне для завтрака рановато. Не хочу сбивать режим. Только чаю с вами попью.

Режим. Это что-то про порядок и для порядка. Чтобы все было правильным. Но сейчас все как раз вроде бы…

— Да кушайте вы уже! Я не большая мастерица готовить, но Валентин обычно не жалуется.

Прозвучало так, будто чуть оправдывалась. При этом подтекстом шло что-то очень похожее на: да пусть бы он только попробовал! Пожаловаться, в смысле.

Лично я бы на его место точно не стал. Потому что еды было много и очень даже съедобной: яичница, полоски хрустящего бекона, подпаленные овощи, грибы и много всякого разного мяса. От души.

Чая потом тоже набухала мне целую чашку. Темно-янтарного и очень пахучего.