Задняя дверь распахнулась, дюйма два не дойдя до моих коленей, а из окна со стороны пассажирского сиденья первого ряда высунулся Марко с приглашением:

— Залезай.

Я подумал и на всякий случай спросил:

— А если не?

— Да ладно, не кобенься! Вон и девушка смотрит.

Я машинально обернулся.

И правда, смотрит. С непередаваемым выражением лица.

Дарли

Когда Марко, коренастым орлом наблюдавший за окружающей обстановкой, причем как вне машины, так и внутри неё, сообщил: «Вон ваш мальчик идет», мне захотелось его стукнуть. Причем, реально, ладонью, даже с риском отбить руку о квадратный затылок. Потому что как бы мне ни мечталось и грезилось, «моим» это белобрысое чудо стать не могло по определению. Скорее, я имела шанс получить заполучить обратную принадлежность. Огорчительно малый, прозрачно-призрачный шанс.

Нет, он не отталкивает. Просто вежливо отстраняется, по совершенно непонятной для меня причине. Или я просто ему не нравлюсь? Бывает же так, в конце концов, что и человек хороший, даже приятный, и работается вместе продуктивно, и отдыхается недурно, и претензий обоюдных вроде как не возникает, а все равно, близости не случается. Да, и той самой тоже, хотя она занимает меня в самую последнюю очередь. В общем, хоть тресни от ярости, но невидимый забор останется на своем месте. Просто потому, что не суждено и не положено.

Тем более, если прямо сейчас глянуть, ни дать, ни взять, мажор, с первыми петухами вышедший из полицейского управления, где его отчитывали, скажем, за импровизированный ночной стрит-рейсинг. Но усилиями дорогих адвокатов, разумеется, все разногласия удалось урегулировать, кроме немедленного возврата шикарной «ламбы», и теперь он недовольно прогуливается вдоль ступенек парадного входа в ожидании, когда рядом остановится «ролл-ройс», чтобы увезти хулиганистое чадо прямиком пред суровые родительские очи, чтобы…

Уж не знаю, какие мизансцены могли возникнуть и возникли ли вообще в голове Марко, но исполнил он ровно то, что я себе представляла: подкатил машину и открыл дверь. Правда, далее воображаемая мной история забуксовала, потому что девушка, действительно, глазевшая на всех нас, в неё как-то не вписывалась. И как только парень продавил сиденье рядом со мной, я вынесла обвинение, постаравшись вложить в голос все возможное возмущение:

— Стоило всего на полдня оставить без присмотра, а ты уже бабу себе нашел!

Можно было в ответ отшутиться. Можно было нагородить чуши. Наконец, можно было просто гордо промолчать, но Петер лишь совершенно спокойно уточнил:

— Это она меня нашла.

А потом добавил, видимо, для полноты картины, причем, именно моей:

— Она не баба. Она адвокат.

А что, адвокаты бабами не бывают? Нет, не так. Бабы не бывают адвокатами? Хотя, в его понимании одно вполне могло исключать другое, и сей факт меня уже не удивлял.

Создавалось стойкое впечатление, что парень словно видит весь этот мир, как в первый раз. Потому что даже за те двадцать с чем-то лет, которые он явно прожил в пределах планеты Земля, можно и должно было набраться всякого. Да тех же плоских шуток, кочующих из одной мужской компании в другую, право слово! А тем не менее, в сером взгляде отражается все, что угодно, кроме внутренней привычности к происходящему.

Смотрит, видит, понимает, но выводы делает… Уф-ф-ф. Хотя, иной раз, наверное, лучше бы не делал, потому что ответом на мой вопросительный взгляд стал момент растерянности, озвученный чуть виноватым:

— Простите… Ваш проездной…

Потом пошло неуверенное рытье в карманах, лишний раз доказывающее, что модно прибарахлился он совсем недавно. Карточку все-таки нашел и протянул мне, но моё внимание целиком и полностью поглотил скомканный листок бумаги, выпавший из куртки в процессе поисков.

Стандартная накладная службы доставки с перечнем позиций, как и можно было предположить, из весьма недешевого магазина, которая дотошно описывала весь комплект одежды и… Сто-о-п.

Упаковка презервативов?

Вот так-так. Кажется, тетушке Дарли сегодня подвезло с развлечениями. И хотя грешно смеяться над убогими, равно как и над святыми, но просто не смогу удержаться. Главное, побольше суровости добавить в вопрос:

— А это что ещё такое?

Он взял квитанцию в руки, внимательно прочитал строчку, на которую я указывала, поднял все такой же не обремененный сомнениями взгляд и простодушно резюмировал:

— Не мой размер.

Я согнулась пополам, чтобы моё истошное хрюканье было слышно преимущественно только коленкам.

Как вообще можно быть таким… таким… таким… Прямо и точно по всем известному клише, которое про «без страха и упрека». Правда, если при внимательном рассмотрении наши артельные сказки и легенды оказались не настолько уж волшебно-придуманными, то и у ряда устоявшихся понятий происхождение тоже может быть вполне прозаическим.

Но все равно, нашел же, что сказануть! Конечно, не было смысла ожидать смущений или оправданий, разве что элемента неловкости, и тем не менее. Элегантно он выкрутился. И репутация дамы осталась незапятнанной, потому что, мало ли, для кого что предназначалось, может, планировалось приятное продолжение семейного ужина. И сам ничем не поступился. Причем, похоже, всего лишь сказал правду. А ещё вернее, внес небольшое уточнение в действительное положение дел, потому что… Ну да. Могли возникнуть домыслы и вымыслы. А теперь все кристально ясно. К тому же, если бы мне, в самом деле, захотелось узнать, как он провел ночь…