– Но я не жалею, что Влад вытащил меня на эту встречу. Она оказалась необычной, – усмехнувшись, проводит по мне взглядом. – Вы ведь знакомы с Меркуновой, Ева?

– Да, я… – упорно отвожу взгляд.

Бывшая жена конкурента…

Доверится ли мне Тимур после того, как узнает правду?

– Продолжим разговор дома, – внезапно перехватывает мою руку. А я забываюсь и млею от теплого слова «дома», от его уверенных движений, от крепкой хватки, будто мы давным-давно одна семья. – Я устал здесь находиться, если честно, – признается обреченно.

Свободной рукой обводит автосалон.

Бизнес, который напоминает ему о горьком прошлом…

– Хорошо, – соглашаюсь, следуя за мужчиной. – Дома, – повторяю, потому что в глубине души мне нравится, как это звучит. Позволяю себе немного окунуться в иллюзию и насладиться ей.

– Владика нужно из детсада забрать, – тихо произношу.

– Я помню, – отзывается Тимур.

И распахивает дверь, выпуская меня из автосалона. В машину мы садимся вместе. Под пронзительный взгляд Влада Аркадьевича и испепеляющий – Елены Евгеньевны. Не знаю, как первый, но вторая точно не желает нам доброго пути. И, кажется, так легко не отступит.

Тимур

«Поговорить дома» оказалось не так просто, как я думал.

Стоит мне повернуть ключ в замке и толкнуть дверь, как Владик, протиснувшись между мной и деревянным полотном, вихрем влетает внутрь. Успеваю лишь ударить по включателю, чтобы свет залил просторный холл, а малыш не споткнулся о свои же игрушки. Однако он умело лавирует между ними, на автопилоте летит к главному подарку – и, не скинув даже верхнюю одежду, запрыгивает в синий кабриолет.

– Би-ип, – радостный голос звучит в унисон с игровым сигналом.

Владик жмет на все рычаги и кнопки, которые попадают в зону его досягаемости. И машинка становится похожей на новогоднюю елку: мигает фарами, переливается боковыми маячками, заливается звонкими, отрывистыми мелодиями.

Небрежно опустив ключи на тумбочку, из коридора наблюдаю, как мальчик с одержимостью опытного водителя резко трогается с места. Сбивает плюшевого медведя по пути, крутит руль возбужденно – и «не входит в поворот». Врезается в диван, тут же испуганно бросает педали.

– Авар-лия, – сообщает он, глядя на меня виновато.

Мой дом превратился в оживленную трассу, на которой перевернулась груженая фура, а все содержимое рассыпалось вокруг. Только вместо асфальта – паркет, а в роли непутевого дальнобойщика выступает Владик. Но почему-то меня бардак не напрягает. И даже не вызывает никаких неприятных ассоциаций. Наоборот, шум, детский голос и мультяшные звуки помогают переключиться и забыться на мгновение. Влиться в чужую жизнь, почувствовать себя ее частью, представить, что в пустом, молчаливом, холодном особняке живет полноценная семья. И не чья-либо, а моя. Пусть это не так, но… я все же улыбаюсь ребенку.

– Значит, выпишем тебе штраф, – поддерживаю его игру, скидывая куртку. – Права заберем, а машину на штрафстоянку.

Владик растерянно чешет лоб, сбивая шапку, и из-под нее показываются влажные волосы, темные, с необычным пепельным налетом.

– Не-е, не надо, – тянет он. – В пер-лвый р-лаз прощают, – хитрая улыбочка обезоруживает меня. Кажется, этому мальцу я готов простить все, что угодно, и много раз.

Зеленые глазки-пуговки прищуриваются, настороженно глядя куда-то за мою спину.

– Эх, инспекторл, – обреченно выдыхает Владик, «съедая» и чуть коверкая окончание слова, а сам начинает выбираться из кабриолета. Неуклюже, цепляясь ногами за бортик, путаясь в своей объемной куртке.

– Извините, Тимур Викторович, я сына переодену и в комнату отведу. А потом все здесь уберу, вы не переживайте, – взволнованно лепечет Ева, судорожно снимая туфли, и делает рывок в холл.

Ловлю ее за локоть, как только она оказывается рядом. Аккуратно притягиваю к себе, непроизвольно перекладывая руку на талию, такую тонкую, что почти получается обхватить ее ладонью.

– Ева, не суетитесь, – прошу тихо и спокойно. – Лучше переоденьтесь сами после автосервиса, – опускаю взгляд на нее. – Я присмотрю за Владиком, – предлагаю неожиданно для самого себя.

Я ни минуты ни с чьими детьми не сидел. Всегда мечтал о своих, но, по факту, совершенно не знаю, что с ними делать. Но слова сами вырываются из горла, а отказываться от своих обещаний я не привык.

– Серьезно? – недоверчиво округляет глаза Ева. Обволакивает топленым медом, захватывает в вязкие карамельные сети. Не замечаю, как, не рассчитав силу, невольно впиваюсь пальцами в ее бок.