Шрифт:
– Ч-што такое? Что тебя беспокоит? – Сквозь чужую маску проглядывали абсолютно черные глаза с сияющим вертикальным зрачком. Глаза дракона.
Во рту пересохло, в голове было пусто. Я точно знала, что хочу спросить, но как же боялась услышать ответ! И как же кляла себя последними словами, что умудрилась забыть о самом важном!
Глава 5.6.
Во рту пересохло, в голове было пусто. Я точно знала, что хочу спросить, но как же боялась услышать ответ! И как же кляла себя последними словами, что умудрилась забыть о самом важном!
– У меня там семья, Сейлир, и мне… – облизала губы. Выдохнула, стараясь прийти в себя.
– Хочешь с ними связаться? – Казалось, его не волнуют оглядывающиеся на нас прохожие. Разве что к стене нас отвел, закрыл спиной от чужих взглядов. – Ты ведь понимаешь, – Ладонь легла напротив моего лица на стену, – чш-што у тебя не выйдет вернуться? Понимаеш-шь?
Рычит. Ещё немного бы – и пар из ноздрей пошел – честное хвостатое!
Но прежде, чем я успела ответить, мои губы обжег поцелуй – не жесткий, но какой-то отчаянный, болезненный.
– Я не отпущу, слышишь? Не смогу тебя отпустить! Ты сама, – горячее дыхание согрело щеку, пальцы перебрали растрепавшиеся светлые локоны волос, – сама мне такое право дала, сама вызвала во мне чувства, разбудила! А теперь хочеш-шь сбежать?
Дикие глаза. Испуг. Отчаянье. Беспокойство. Что-что-что делать? Эй, лохмато-мохнатый, вот ты куда слинял с моей шеи, Муль? А ты, хранитель, что глазки закатываешь и пасть в трубочку вытягиваешь? Я все вижу! Помощнички!
Тут дракона раздраконили! Теневого, а не обычного! Змейса натурального!
– Сейлир… Сей… – уперлась ладошкой в чужую грудь. Слышит ли он меня? Хочется верить.
Потому что если он просто будет делать то, что хочется сам. Пусть эта магия и защитники в бездну летят, пусть Тьма делает что хочет – не нужен мне будет такой союз! Даже если сердце в клочья изорву! Но это… это только в самом крайнем случае.
Я жадная. Я не готова отказаться от Сейлира. И мне самую капельку – на понюшку – приятно, что я сумела вызвать у него настолько яркие чувства.
– Моя женщина. Моя… – тихий уверенный рык.
Когти ласково сжимают плечо, а сильные длинные пальцы другой руки касаются скулы, скользят по щеке, заставляют дрожать в каком-то лихорадочном жаре, сгорать в невидимом огне.
Люблю. Придушить бы немного, ласково. Все-таки люблю…
Дрожь сильного мужского тела отрезвляет. Как и то, что хранитель уже чуть ли не на голову лорду Сейлиру садится, неодобрительно так башкой мотает, пузико выставляет. Мол, вы что, хулюганы, делаете? Вот так вот, у всех на виду? При всем честном народе развратом занимаетесь?
– Что… происходит? – Выдавила, прогоняя дурман. Этот мужчина хлеще любого хмеля действует. – Лорд Сейлир, да услышьте вы меня, наконец! – Выкрикнула ему прямо в лицо, дернувшись.
Мужчина помотал головой, как будто пытаясь взять себя в руки. С силой втянул воздух сквозь зубы, зашипел, снова втянул, клацнув зубами.
– Р-разбудила зверя, Киар-рина.. Киа… – пальцы зарылись в мои волосы, окончательно приводя прическу в негодность.
Он был как будто в полубреду. Да что ты делать будешь! И кто мне объяснит, а? Кто объяснит, что с этим тваревым Владыкой и как одной маленькой женщине с ним справится? Да и вот что странное – в нашу сторону сейчас уже никто и не смотрит!
Толстопопый драконыш развел лапами, потыкал гордо себя в грудь, словно намекая – да я это, я, цени меня! Потом прижмурился – и как хлопнет хвостом лорда Сейлира по голове! Я аж собственную голову в плечи втянула. А лорд? А лорду ничего. Только головой снова замотал, сдул прядь волос, лезущую на глаза, и посмотрел на меня в упор.
Глаза были человеческими. Спокойными. Как темная гладь глубокого озера.
Глава 5.7.
Тонкие губы сжались в одну полосу. А потом… он приник ко мне, прижавшись сухими губами к виску, уткнувшись лбом мне куда-то в макушку.
– Прости, – выдавил с трудом, – прости, Киарина. Я думал, что уже никогда не буду способен пережить такую бурю чувств, но впервые за столетия потерял контроль над своей звериной половиной. Дракон никогда, – острые клыки чуть поцарапали мою кожу, учащая дыхание, – тебя не отпустит…
Щеки пылали, но я опять уперлась ладошками, оттолкнула – потому что мне позволили. Чуть наморщила нос, собираясь с силами.