Жестом подозвав Идриса к себе, Адалет окинул его строгим взглядом и едва заметно брезгливо поморщился: рубаха на парне подмокла и резко пахла потом. Идрис ответил спокойным, терпеливым взглядом. На самом деле ему страсть как хотелось поскорее добраться до конюшни, чтобы опрокинуть на себя пару вёдер воды, а вместо этого приходилось торчать на припёке, изображая почтительного сына. Но Адалета чужие неудобства мало трогали, ему и на собственные-то зачастую было наплевать. Убедившись, что никто не услышит их разговора, он тихо сказал:

— Седмица на исходе. Ты готов к обручению?

Идрис без особой радости кивнул в ответ.

— Прекрасно. Я просил тебя присмотреться к князю Радогосту. Что думаешь о нём?

— Князь хороший правитель и приятный в общении человек. Его люди относятся к нему с уважением. Но мне кажется, что он намерен понемногу отойти от дел: Ольховец находится в стороне от оживлённых торговых путей, а главным городом Приоградья нынче управляет княжич Милослав.

— Что тебе известно о княжиче?

— То, что в Городецкой крепости порядки куда строже, чем в Ольховце. А ещё он женат на дочери наместника Западной Загриды.

Амир задумался ненадолго, затем спросил:

— Не ему ли нынче служит мастер Мерридин дэль Ари?

— Господин дэль Ари состоит при княжиче Милославе в должности лекаря. Но ходят слухи, что этот маг оказывает семье приоградского князя услуги совсем другого рода.

— Чего и следовало ожидать, — подвёл итог Адалет. А потом вдруг заметил словно между делом: — Сегодня ты двигался лучше обычного. Бальзам княжны?

«Интересно, это Якун встал нынче так рано, или вовсе не ложился спать? Поделом ему, хлеб соглядатая не должен быть лёгким», — подумал Идрис злорадно.

Приняв молчание сына за подтверждение своих слов, Адалет подвёл итог:

— Значит, всё верно, это княжна… Или всё-таки Милослав? Впрочем, уже не важно. Можешь идти, до завтрака свободен. Только ради Маэля, сделай что-нибудь с этой вонью.

«Можно подумать, я нарочно, назло тебе потел тут всё утро и до сих пор торчу на жаре», — подумал Идрис. Но вслух ничего не сказал, и ни одна непочтительная мысль не отразилась на его лице.

Вернувшись в гостевые покои, Адалет первым делом кинулся к своему сундуку. Оттуда он торопливо извлёк небольшой узелок: в платок, щедро украшенный обережным узором, была завёрнута резная деревянная шкатулочка. Открыв её, амир вытряхнул на ладонь спрятанный в ней талисман — оправленный в серебро прозрачный лал***, внутри которого билась, словно живое сердечко, яркая капля дивного огня. Адалет поднёс камень к глазам, некоторое время с жадной надеждой рассматривал его на просвет, а потом, горько вздохнув, убрал обратно в шкатулку. И прошептал, заворачивая её в платок: «Убывает, слишком быстро убывает… Ракш подери, как же всё медленно, а ведь время уже на излёте… Продержись ещё хоть немного, Наринэ, не дай огню угаснуть».

Примечания:

* Живокость - дельфиниум, в народной медицине его часто используют при лечении ушибов и переломов.

**Озари Маэль - обычное в Приоградье благословение и в то же время первые слова самой известной молитвы.

*** Лал - устаревшее название благородной шпинели, прозрачный камень красного цвета, часто принимаемый за рубин.

Что посеешь...

На следующий день Краса ждала утренней трапезы с нетерпением, и причиной было не одно лишь желание узнать, помог ли Идрису её бальзам.

Как только тканые шторы скрыли жениха с невестой от взглядов родни, Краса сняла чадру. Под малиновым шелком скрывался распашной парчовый кубелёк цвета тёмной фиалки, надетый поверх тивердинской рубахи из шафранно-жёлтого шелка. Краса знала, что наряд этот весьма ладно сидит на пышной фигуре княжны, а заодно красиво оттеняет цвет её глаз и нежный оттенок кожи.

Амираэн оценил. Некоторое время он молча любовался невестой, потом произнёс шёпотом:

— Едва приподняв уголок покрывала,

Прекрасная сердце бродяги украла.

Светла и воздушна, как Дева Луна,

Но розы долин не коснуться руками.

Лишь тронешь — изранит словами-шипами,

Чтоб дерзкий не знал ни покоя, ни сна.

«Какая прелесть, — подумала Краса, — он ещё и газели складывать пытается. Надо быстренько придумать ответ, не обидный, но такой, чтобы этот хитрец не вообразил о себе невесть что». Зажмурившись, она подумала пару мгновений и прошептала:

— Любить — ещё не значит обладать