Когда я подъезжаю к зданию клиники, вижу на парковке целую банду. Лучше бы мы в настолки дома играли, честное слово. Какого черта они творят?

– Какого хрена, Рекс?! – кричит мой парень на Рекса.

– Извини, мужик. Мне звонила Эбби.

– Я знаю. Почему ты послал к ней Эндрю?

– Пусть земля ему будет пухом, – неожиданно произносит мой брат.

Так значит, Эндрю мертв? Мои глаза округляются от того, что я услышала.

– Так… Значит… Эндрю?.. – задает Рекс вопрос из моей головы.

– Не совсем. Но твой мозг что, не может составить элементарный вопрос из парочки слов? – ехидно интересуется Рид.

– Давай поговорим потом. Эбби звонила мне несколько минут назад. Так что, думаю, тебя ждет серьезный разговор. А вот и она.

К концу последней фразы я уже стою позади Рида. Он резко поворачивается ко мне и пристально смотрит своими серыми глазами. Почему они вдруг стали такого цвета?

Черт.

Моя решимость наорать на него покидает меня. Я делаю два шага к нему и крепко обнимаю. Утыкаюсь носом в его массивную грудь и жадно вдыхаю уже такой родной запах. Что бы он ни собрался сделать, как бы он ни решил поступить, я всегда буду его любить. Я всегда буду на его стороне. Я всегда буду с ним. Я люб…

– Я люблю тебя, – неожиданно шепчет он, прижимая меня к себе.

Резко отстраняюсь и распахиваю глаза. Мелкая дрожь пробегает по моему телу, пока губы расплываются в самой широкой улыбке. Но буквально через секунду меня охватывает ужас.

– Ты же говоришь это не потому, что сейчас за тобой приедут легавые и скрутят?

Рид громко смеется и опускает голову, чтобы нежно коснуться моих губ своими.

– Нет. Я люблю тебя. С самого первого дня. Люблю до безумия.

Я снова широко улыбаюсь и шепчу ему в губы:

– И я люблю тебя, мой безумец.

Наши губы сливаются в таком сладком поцелуе, что я забываю обо всем вокруг. Мой брат, Рекс, Моника… их не существует. Есть только мы. Мои руки зарываются в волосы Рида, пока его – крепко обнимают меня. Язык Рида двигается во мне так сладко, что, кажется, я вот-вот кончу от поцелуя. Простонав ему в рот, крепче льну своим телом к нему. Рид разрывает наш поцелуй, чтобы мы могли глотнуть воздуха, хотя мне лично вообще не хочется дышать. Я готова умереть прямо во время такого поцелуя. Лучшая смерть.

– Эбби, можно с тобой поговорить? – внезапно раздавшийся позади меня голос отца заставляет меня оторваться от Рида.

Я оглядываюсь на звук и вижу Кроуфорда. На нем по-прежнему одежда, в которой он был на благотворительном вечере, вот только он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Его волосы взъерошены, а губы сжаты в тонкую линию. С моих губ практически слетает слово «нет», но Эштон удивляет меня, когда произносит:

– Дай ему минуту.

Вскидываю брови, а затем киваю. Поворачиваюсь к Риду и встречаюсь с его взволнованным взглядом. Оставляю на его губах быстрый поцелуй и направляюсь вслед за отцом к его машине.

– Я сожалею, – хрипло произносит он, когда мы останавливаемся.

– О чем именно?

– Обо всем. О том, что изменял вашей матери. О том, что жил на две семьи. О том, что не пытался наладить с вами отношения после того, как ваша мать запретила мне связываться с вами. Я винил себя во всем этом многие годы. Дети не должны страдать из-за поступков своих родителей. Но о том, что произошло с тобой сегодня, я сожалею сильнее всего. И не думаю, что когда-нибудь смогу вымолить твое прощение за это.

– О чем ты говоришь? «Мустанг» заглох, Эндрю оказался насильником. – Пожимаю плечами. – В этом нет твоей вины.

– Есть! – Он зарывается рукой в волосы и тяжело выдыхает. – Это я запретил Риду ехать следом за тобой. И я отпустил охрану на время благотворительного вечера. Ведь я не думал, что она тебе понадобится, пока мы будем в Ратуше.

– Постой. О чем ты говоришь?

Отец облизывает губы.

– К вам с братом была приставлена охрана с того самого дня, как ваша мать оставила вас.

Вскидываю брови от удивления и начинаю часто моргать, пытаясь понять, что он говорит.

– Эбби, так было нужно. Я бы не смог себе простить, что с тобой что-то случится, пока меня нет рядом. Но даже с помощью охранной компании я не смог уберечь от смерти Лизу. И не смог спасти сегодня тебя. Я буду всю жизнь благодарен Риду за то, что он все-таки ослушался моей просьбы и поехал за тобой.

По моим щекам начинают струиться слезы. Я тяжело сглатываю и начинаю часто и коротко дышать.