Новиков явно растерялся, но, услышав смех Златина, сам улыбнулся и угодливо отчеканил:

— Завтра после спектакля острижём, от нас никуда не уйдёт!

— А вот этого-то я вам и не разрешаю! — серьёзно и без смеха произносит Златин.

Наконец, только после этих слов, дошла до Новикова шутка.

Убрав с лица подобие улыбки, начальник лагпункта выдавил из себя: — Товарищ Златин, ваши распоряжения для нас закон, мы их выполняем!

В разговор вмешивается оперуполномоченный лагпункта:

— А постричь всё же надо. За такое нарушение нам не поздоровится, — явно намекая на какие-то указания свыше и подчёркивая, что он не вправе этого замалчивать и что это указание и Златину не дано право игнорировать.

— Хорошо, товарищ Маврин, потом потолкуем, — обрывает его Златин и, поворачиваясь ко мне, говорит: — А сейчас к делу, времени у нас в обрез. Тебе задание от лагерного и шахтного руководства. Сегодня в двенадцать ночи спуститься в шахту № 2 и пробыть там всю смену, до утра. Возьми с собой слесарей, электриков, кого хочешь и сколько хочешь. А задача сводится к тому, что бы все механизмы сегодня работали бесперебойно всю смену. Понятно?

— Понятно, гражданин начальник, но гарантировать бесперебойность работы машин никто не может.

— А я гарантий и не требую, гарантии мне не нужны, мне нужно дело, нужен уголь. Ну чего же сидишь, раз понял — иди, выполняй!

Взял с собой слесаря Кошелева и электрика Сафонова. В шахту спустились в десять часов вечера. Обошли лавы, забои, штреки, просеки. Везде идёт напряжённая работа. Наше появление не вызвало ни подъёма, ни спада ритма работы — просто осталось незамеченным. Наши лица уже примелькались здесь и не являлись чем-либо новым или неожиданным.

С механизмами как будто бы всё в порядке, а что будет через час, два и даже через минуту — никому не известно.

Подошла смена. Значит, время около двенадцати. Идут врубмашинисты, подрывники, бурильщики, навалоотбойщики, коногоны — два брата — Ахмет и Абдул Назимовы, лебёдчики, слесаря.

Все на местах. Смена начала выдавать уголь. Бывает же так, что повезёт человеку. До восьми часов утра — ни одной аварии, ни минуты простоя механизмов. Уголь сплошным потоком идёт по рештакам, транспортёрам в вагонетки. Слепые лошади под ухарский свист Ахметки и Абдулы подвозят порожняк и отвозят вагонетки с углем к подъёмной лебёдке.

И ползут одна за другой вагонетки на эстакаду. Поработали смену на славу. Поближе к утру и мы все трое-взялись за лопаты и до десятого пота бросали уголь на рештаки. Сменное задание выполнили на сто двадцать процентов. Цифра для шахты довольно внушительная и, самое главное, необходимая.

Поднимаемся на-гора грязные, усталые и весёлые. У выхода из шахты — лоток с пирожками, ведро со спиртом, ящик с пачками моршанской махорки. Каждому выдают по два пирожка, по пятьдесят граммов спирта и на каждых двух человек — пачку махорки.

— А говорил — не гарантируете! Сам себе не веришь, людей на это настраиваешь! Вот мы решили оставить тебя в шахте до конца месяца. Можешь в шахту не лазить совсем. Это уж твоё дело. А машины должны работать как часы. Шахта должна выполнять план, она тянет всё рудоуправление. Говори, что тебе нужно для хорошей работы машин? Может, нужна какая-нибудь помощь?

Всё это я услышал от Златина, стоящего рядом с Калининым в десяти шагах от входа в шахту у крупной цифры «125», написанной мелом на чёрной доске.

Вот тебе и везёт, подумалось мне, — чем теперь будешь доказывать свою непричастность к этой цифре? Случайность? Совпадение обстоятельств? Даже если он — Златин — думает сейчас так же, как и ты, что это просто случайность, всё равно будет настаивать на своём и от шахты тебе не отвертеться. Так-то, милый мой человек!

— Гражданин начальник, в шахту я пойду, всё, что в моих силах, сделаю, но не наделяйте нас тем, чего в нас нет. Не я и не мы дали сегодня план, а люди, вся смена. Они виновники этой цифры!

— Ладно, ладно, довольно прибедняться. А впрочем, я ожидал такого ответа, это совсем неплохо. Конечно, без людей угля не будет, ты прав, и эти люди у тебя будут, сколько захочешь. Скажи, что ещё нужно?!

— Разрешите немного подумать, гражданин начальник, и доложить вам после сегодняшнего спектакля.

— И это неплохо, подумай, прикинь, что и как, но не перегибай с требованиями, учти, что и мы тоже не всё можем. Иди, готовься, но немного сперва всё же поспи!

По всему было видно, что Калинин не разделял оптимизма Златина, и потому не проронил ни одного слова, а когда я повернулся уходить, остановил и попросил зайти к нему от четырёх до шести вечера. Однако поговорить мне с ним не удалось. Спустившись в шахту в три часа дня, он пробыл там до шести вечера. В пять часов по телефону перенёс беседу на после спектакля. Всё же не забыл об уговоре встретиться.