Шрифт:
Часы начали отбивать десять часов вечера.
– Да начнется представление… – прошептал мистер Ти.
***
Мисс Клодия Коггарт не случайно занимала свое место. На должности рядовой клерк-дамы банка она проработала едва ли месяц, но за этот месяц успела понять, как здесь все устроено.
Можно сказать, ей повезло оказаться в «Ригсберг-банке» в тот момент, когда его трясло и лихорадило, а Человек-из-Льотомна совершил, как тогда казалось, нечто невозможное – влез в хранилище и вынес миллион. Прямо на ее глазах происходили события, которым прочие дамочки за столами в вестибюле не придали должного значения. Еще бы, ведь в отличие от коварной, хитроумной и крайне амбициозной мисс Коггарт, этих куриц заботила лишь жалкая премия, которую они рассчитывали получить в конце года. Они не смогли по достоинству оценить того, как одна из них, мисс Кэрриди, словно по щелчку пальцев, заняла место не кого-то, а самого управляющего банка. Перебравшись в кабинет наверху, новая госпожа управляющая поставила на свое бывшее место (место старшей клерк-мадам вестибюля) мисс Паттнерс – не то, чтобы рохлю, но особу весьма недалекую. Разумеется, мисс Коггарт не могла упустить такую возможность и путем ловкой интриги подсидела мисс Паттнерс. Та переселилась в обитую войлоком палату в «Эрринхауз», а мисс Коггарт заняла стол старшей клерк-мадам. На этом она, впрочем, останавливаться не собиралась.
Год близился к концу, до окончания работы оставалось всего полтора часа, и мисс Коггарт не терпелось отправиться домой, прихватив с собой бутылочку «Бламмедезелль», которую она стащила из кабинета главы Биржевого отдела мистера Муни. Дома ее ждет ее мамочка, и за ужином они вместе встретят Новый год, попутно разрабатывая план по тому, как подсидеть на этот раз уже саму мисс Кэрриди. Мисс Коггарт и ее мамочка считали, что это вполне осуществимо: госпожа управляющая банка, хоть и забралась весьма высоко, вращаясь в кругу господ начальников отделов и лично отчитываясь перед самой Вивьен Ригсберг, будто бы забыла, что козни и интриги могут подстерегать ее не только из кабинетов Выдри, Муни, Пыльнехта или из мансарды хозяйки банка, а и с низу, к примеру, из вестибюля…
И все же далеко идущие планы по подсиживанию госпожи управляющей и ближайшие планы по распитию вина в компании мамочки кое-что подпортило. То, чего старшая клерк-мадам никак не ожидала.
У ее стола прогрохотал взрыв.
Хотя «прогрохотал» – слишком громкое слово для этого по сути хлопка. Взрыв был крошечным, слабеньким и довольно чахлым, и тем не менее мисс Коггарт подпрыгнула на своем стуле, из ее рта выпала папиретка на мундштуке.
Старшая клерк-мадам затрусила головой, стряхивая с волос конфетти. Распахнув рот, она в недоумении уставилась на стоявшего перед ней высокого человека в пальто и цилиндре, в длинных пальцах которого все еще была зажата развороченная хлопушка. Его лицо тонуло в кроваво-красной дымной туче, и на миг старшей клерк-мадам показалось, будто его глаза… горят.
Мисс Коггарт вздрогнула.
И тут в разных частях вестибюля один за другим загрохотали еще взрывы. Весь первый этаж затянуло разноцветным дымом, в воздухе повисли, даже не думая опадать, пестрые бумажные ленты и серебристая мишура!
Клерк-дамы застыли за своими столами, выпучив глаза. Безнадеги у кассовых окошек завертели головами, какая-то старуха рухнула в обморок.
Мисс Коггарт не случайно была старшей клерк-мадам. Первый шок отступил очень быстро. Она стремительно оценила обстановку, пытаясь понять, что произошло и кто во всем виноват.
Вестибюль, прежде величественный и мрачный, ныне напоминал внутренности торта. По крайней мере, мисс Коггарт казалось, что торты изнутри выглядят именно так – она сладкое терпеть не могла.
Старшая клерк-мадам сразу же поняла, кто устроил весь этот кавардак.
В центре помещения стояла женщина в красной пелерине с капюшоном, за ее спиной сгрудилось пятеро снеговиков в новогодних колпаках – снежные громилы сжимали в руках полосатые красно-белые трости, похожие на леденцы Человека-в-красном, и чуть светящиеся голубоватые шарики – ну точь-в-точь елочные игрушки.
Мгновенно узнав женщину и ее спутников, мисс Коггарт бросила один быстрый взгляд на входные двери, другой – на лестницу. Трое автоматонов-охранников лежали на полу, будто бы утонув в сугробах. Их лампы-глаза светились, а роторы скрипели на весь вестибюль, но при этом механоиды не шевелились.
Зои Гримм обернулась кругом, чтобы ее было видно со всех сторон, широко улыбнулась и крикнула:
– Всех с Новым годом! Это ограбление!
После чего подняла над головой алую шутиху с подожженным фитилем и направила ее под потолок.
Взгляды всех присутствующих вонзились в огонек, стремительно ползущий по шнурку.
Одна из клерк-дам пискнула, как мышь, на которую кто-то сел, а следом запищали и остальные…
Шутиха издала хлопок, и из нее вырвалась струя белого пламени. Взвившись под потолок петлей, фейерверк с грохотом рассыпался, и в вестибюле пошел снег.
– Мы пришли сюда за денежками толстяков Ригсбергов, – сообщила Зои Гримм, – и если мы их получим, никто не пострадает! Никому не двигаться! Дрожите, пугайтесь и восхищайтесь, оставаясь на своих местах!
Мисс Коггарт, единственная, не потеряла самообладания – она не собиралась ни дрожать, ни пугаться, ни уж тем более восхищаться.
– Вы даже не представляете, какую глупость совершили! – воскликнула она. – Либо вы просто сошли с ума! Вы знаете, с кем связываетесь?!
А затем незаметно нажала педаль под столом.
«Вряд ли вам когда-либо понадобится эта педаль, – сказала ей госпожа управляющая сразу после назначения мисс Коггарт на должность старшей клерк-мадам. – Вряд ли кто-то рискнет снова сунуться в наш банк – это скорее мера предосторожности…»