Шрифт:
Развитие этой личной темы в стихотворении прослеживает Т. Н. Галиуллин: «Яшь шагыйрьне максаты – Пушкин калменнн тшкн тезм-ччмлрне тирнлеген теп кер, шулардай рнк-лге алу, глбакчасына кереп, имешлреннн авыз ит. Шуа кр беренче куплетта ук, Александр Пушкин яншсенд «мин» образы калкуы гап тгел («Минем дрт-омтылышым сине дрте белн бер ктер»). Остазыны шигъри бакчасында очып, «сандугачларыны креп», «кел ачып» йр бер хл, аа ти срлр иат ит – икенчерк гамл. Бу нисбттн д лирик затны икелн, борчылулары озакка бармый: «Кодртле зат, шаять, ул дрманны да бирер». Остазыны шифалы иади йогынтысы – аны чен шигъри осталык мктбе, рухи таяныч зге. Иатыны алдагы, итлеккн чорында да шагыйрь Пушкин иатына, исемен еш мргать ит, з иат юнлешен якларга, расларга кирк булганда, бхск д кер (йтик, «Пушкин в мин» шигыре), мма аны олы талантын, халыкчан рухын, шигъри тирнлеген рвакыт югары бяли» 128 . («Цель молодого поэта – добраться до самой глубины поэзии и прозы Пушкина, опираться на них как на образцы, вкусить плоды в «саду» его поэзии. Поэтому неудивительно появление образа «я» рядом с Александром Пушкиным («Моё стремление одинаково с твоим») в первой строфе стихотворения. Одно дело – летать, «знакомясь с соловьями», «отдыхать» в поэтическом саду учителя, но совсем другое – на его уровне творить произведения. Связанные с этим переживания и сомнения лирического героя не продолжаются долго: «Всемогущий, даст он и силы». Живительное творческое влияние учителя – для него школа поэтического мастерства, духовная опора. Даже в период своего зрелого творчества поэт часто обращается к творчеству и личности Пушкина, вступает с ним в спор, утверждая свой путь в искусстве (например, стихотворение «Пушкин и я»), однако всегда высоко ценит его талант, народный дух, поэтическую глубину» 129 ).
126
Тукай Г. М. срлр : 6 томда . – 1 т. – 84 б.
127
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 59.
128
Галиуллин Т. Н. Ступени поэзии : литературно-критические статьи. – Казань : Магариф, 2002. – С. 35—36. (На татарском языке).
129
Подстрочный перевод выполнен автором монографии.
Лирический герой стихотворения «Бер татар шагыйрене сзлре» («Размышления одного татарского поэта», 1907) видит цель творчества в приближении к «первообразцам», данным классиками русской литературы:
Пушкин ил Лермонтовтан рнк алам,крен-крен югарыга рлп барам;Тау башына менеп кычкырмакчы булсам,Биек ир бит, егълырмын дип шрлп калам 130 .(Образцами мне Пушкин и Лермонтов служат.Я помалу карабкаюсь, сердце не тужит.До вершины добраться хочу и запеть,Хоть посмотришь на кручу – и голову кружит 131 .)130
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 1 т. – 190 б.
131
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 128.
Незадолго до смерти Г. Тукай признавался:
Хзрти Пушкин в Лермонтов гр булса кояш,Ай кебек, нурны алардан икътибас иткн бу баш 132 .(Пушкин, Лермонтов – два солнца – высоко вознесены,Я же свет их отражаю наподобие луны 133 .)«Кыйтга» («Хзрти Пушкин в Лермонтов…»)«Отрывок», 1913. Перевод В. ГаниеваВ то же время лирический герой Г. Тукая осознаёт уникальность и неповторимость творческой индивидуальности каждого поэта и утверждает своё право на оригинальность художественных решений:
132
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 2 т. – 290 б.
133
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 313.
В лирике А. С. Пушкина появляется двуголосое и стилистически трёхмерное слово, ориентированное на чужое (другое) слово 136 . Оно развёртывает свою семантику в бесконечных столкновениях и преображениях различных смыслов, кодов, поворотов образов и тем. В произведениях Г. Тукая доминирует «риторическое» (М. М. Бахтин) слово, т. е. одноголосое и объектное, непосредственно направленное на свой предмет и выражающее последнюю смысловую инстанцию говорящего 137 .
134
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 2 т. – 290 б.
135
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 313.
136
Бройтман С. Н. Тайная поэтика Пушкина. – Тверь, 2002. – 110 с.
137
Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1972. – С. 340.
В отличие от русских поэтов, воспринимающих язык как средство самовыражения творческой личности, в лирике Г. Тукая, последовательно проводящего мысль о том, что поэт владеет истиной в готовом виде и может транслировать её читателям, складывается представление, что слово обладает неким независимым от конкретного человека существованием. Отсюда – обилие метонимических заменителей творческого дара: поэта сопровождают образы пера (каляма) («О перо!», «О нынешнем положении», «Размышления одного татарского поэта» и др.), нежного и печального саза («Разбитая надежда»). Г. Халит констатирует: «Тукай ведёт свободный разговор со своим вдохновением и поэзией». По мнению учёного, это свидетельствует о том, что «он достиг полновластья над своим духовным миром и творчеством» 138 .
138
Халит Г. Многоликая лирика.– С. 123.
В стихотворении «Хзерге халемез даир» («О нынешнем положении», 1905) утверждается священность Пера, которым написан Коран:
Калм сед дорыр руе змин,Сзадер суртен «Нн» д ямин 139 .(А перо над миром властвует земным,В суре «Нун» Всевышний Сам клянётся им 140 .)Перевод С. БотвинникаПеро наделяется независимым от автора существованием, не подчинено ему, задано божественным актом и само направляет высказывания по своим предустановленным путям. Система выстраиваемых в данном тексте соответствий: Бог – перо – писатели – основывается на углублении и переосмыслении архаической партиципации-сопричастия. Являясь репрезентирующим Бога посредником, перо связывает писателей с Всевышним, поэтому каждый, кто взял в свои руки перо, становится проводником божественной воли:
139
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 1 т. – 62 б.
140
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 43.
Перо, которым клянётся Всевышний, является образом-эмблемой, обозначающим силу, мощь и величие поэтического слова:
141
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 1 т. – 62 б.
142
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 43—44.
Оно способно победить зависть, мелочность, невежество, высокомерие, которые живут в татарском обществе:
143
Тукай Г. М. срлр : 6 томда. – 1 т. – 62 б.
144
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 44.