В те дни по аалам обсуждалось решение Пленума ЦК о передаче техники колхозам. В общежитии механизаторов каждый вечер затевались жаркие споры.

— В других республиках, может, и есть такие хозяйства, которым по карману техника, а у нас, в Туве, вряд ли. Слабоваты мы еще, — доказывал сосед Эреса Шойдак, молодой тракторист в ладно подогнанном комбинезоне.

Эрес тронул его за рукав.

— Пожалуйста, не загибай. Назови мне в нашем Улуг-Хеме такой слабенький колхоз.

— Ну, например... — Шойдак почесал затылок. — Чем может похвастаться тот же «Чодураа»?

—«Чодураа»... — Голос Эреса прозвучал неожиданно вызывающе. — Он сможет купить технику. И управиться с ней. Механизаторы там тоже есть.

— Не спорь, — отмахнулся тракторист. — Я там работал. Новая техника! Два года не могут со мной рассчитаться. Нет уж, я туда не ходок — за одни обещанки работать!

Эрес был задет за живое. Конечно, в какой-то мере парень прав, но... «Чодураа» жил в его душе и не хотел уходить.

— Государство — не старые китайские купцы, — отрезал он. — И в кредит верит, и помогает. Если «Чодураа» сразу не поднимет технику, возьмет ссуду. — Он говорил все более запальчиво, не замечая удивленных взглядов ребят. — Технику, между прочим, для того и передают колхозам, чтобы избавить их от рвачей, которые думают не об урожае, а о том, как побольше записать на свои счет пахоты. Понял?

— Кто же туда пойдет, в этот разнесчастный «Чодураа»? А без людей техника, знаешь, через год — металлолом.

Эрес внимательно посмотрел на тракториста. Тот улыбнулся: «Доходит, значит!»

— Я пойду, — сказал Эрес. — И ты тоже. Земля-то наша, общая. Не бросать же ее.

Кто-то из присутствующих фыркнул.

— У него в Агылыге не иначе невеста осталась. Вот его и тянет туда.

Эрес, чувствуя, как горит лицо, настойчиво продолжал:

— По-вашему, на слабые колхозы начхать, а самим за длинным рублем?

— Кто же так говорит, парень? — смягчился тракторист. — Нашего решения пока не было.

Эрес быстро привык к новой работе. Дело казалось ему легким, дни — короткими.

После того, как он прочитал дневник Долааны, узнал о гибели Сенди, ему не давали покоя степи Агылыга. Они еще распахнут перед ним свое приволье. Нужно только убедить правление, Кончука в том, как важно сейчас взяться за целину — с умом, по-хозяйски. Он сможет это сделать. Этот Сенди тысячу раз прав.

Ему хотелось увидеть Долаану. Она просто нужна ему, необходима. И еще он должен узнать, что же собою представляет Мыйыс-Кулак. Все совпадало: и то, что говорил отец Эреса о кривых страшных зубах бандитского главаря, и то, что пишет Долаана в своем дневнике. Надо точно установить, кто убил комсомольца Сенди. Почему револьвер был спрятан именно у обвала? И куда он исчез? Нет, не случайно в тот день у Шырбан-Коков была попойка. Вот уж действительно: свои зубы опаснее чужих.

На другой день, когда Эрес стоял у станка, к нему подошел Шойдак — тот самый спорщик-тракторист, и, подмигнув, сообщил:

— Там тебя дожидаются на улице... Девушка...

Эрес как можно спокойнее спросил:

— Что за девушка? Не помню, чтобы в этом городе у меня были знакомые, — сказал он не очень уверенно, не желая выдавать радости. Не спеша вытер ветошью ладони, медленно пошел к выходу. К Эресу закралось сомнение: нет, это не она, не Долаана.

— Росточком невелика, стройненькая. В глаза смотреть не стал, раз тебя спрашивает. Дело такое.

— Тогда вот что... я без тебя найду.

Парень вздохнул и отстал.

Еще издали Эрес увидел в дверях проходной ту, которую вовсе не ждал, — Бичииней.

— Па, как ты здесь оказалась?! — он постарался улыбнуться и протянул ей руку. — Ну, что там нового у вас?

Бичииней смотрела на него. Ресницы ее вздрагивали.

— Когда приехала?

— Утром, — и облизнула пересохшие губы. — Я на семинар.

— Какой семинар?

— Библиотечных работников.

Только сейчас он увидел у нее подмышкой книгу.

— Когда обратно в Агылыг?

— Там есть человек. В другое место, наверное, направят.

Казалось, больше говорить не о чем. Эреса ждала работа. Мучительно смущаясь, Бичииней спросила:

— Вечером встретимся?

— Зачем?

— Просто так. Кино посмотрим. Приходи обязательно.

Вечером в клубе показывали иностранный фильм о любви. Сплошные поцелуи и ревность. Бичииней сидела сосредоточенная, притихшая и счастливая. И столько непосредственности было в ее лице с широко раскрытыми глазами, что Эрес невольно улыбнулся. Он пошел ее проводить. По дороге Бичииней все время заговаривала о своей жизни, о будущем, но Эрес каждый раз поворачивал разговор на Агылыг. Ему хотелось узнать, как живет Долаана, чем занимается.

Вдруг она остановилась и повисла у него на шее, прильнув щекой к щеке. И так же внезапно отпрянула, рассмеявшись. Но этот смех лишь усилил чувство неловкости. Неожиданно для себя Эрес спокойно сказал:

— Слушай, никому это не нужно. Поняла?

Она молча кивнула.

— Хочешь, будем друзьями? Я не могу тебя обманывать, притворяться.

Она резко повернулась, пошла. Остановилась.

— А в гости к тебе можно? Как к другу.

— Можно, можно...

«Вот напасть. Что я скажу ребятам?»