– Вы тоже можете это!
– настаивал он, его звучный голос без микрофона разносился по всей студии.
– Я вам покажу.

Он прошел к краю сцены и смотрел прямо вниз, а за ним Джексон на доске записывал цифры.

– Сосредоточьтесь на первой цифре, - сказал всем Замбендорф.
– Все вместе. Теперь посылайте мне мысль... Думайте... Так лучше... Три! Я вижу три! Теперь следующая цифра...
– Он правильно определил семь цифр из восьми.
– Вы хорошо поработали, очень хорошо. Попробуем что-нибудь потруднее.

Он достал заранее подготовленный черный бархатный мешок и предложил Джексону и нескольким зрителям проверить, что он непрозрачный и в нем нет отверстий. Потом повернулся спиной и позволил Джексону одеть себе на голову мешок как повязку на глаза. Затем, под руководством Замбендорфа, Джексон молча указал на женщину из числа зрителей, а женщина выбрала среди своих вещей одну и высоко подняла, чтобы все могли видеть. Это оказалась зеленая ручка. Потом она указала на другого зрителя, мужчину, сидевшего от нее в пяти рядах дальше от сцены, и тот повторил эту процедуру. Он поднял часы на серебряном браслете, и так продолжалось и дальше. Джексон записывал предметы у себя на доске. Потом отвернул доску от зрителей и Замбендорфа и сказал, что можно снимать повязку.

– Помните, я рассчитываю на всех вас, - сказал Замбендорф.
– Вы все должны помочь мне достичь успеха. Теперь первый предмет - думайте о нем, представляйте его себе. Теперь шлите мне...
– Он нахмурился, сосредоточился и указал на свой лоб. Аудитория удвоила усилия. К ней присоединились сидящие дома зрители.
– Писать... это имеет отношение к письму, - сказал наконец Замбендорф.
– Ручка! Теперь цвет. Цвет... зеленый! Я увидел зеленый цвет. Вы посылали зеленый?
– К тому времени, как он правильно назвал пятый предмет, аудитория была вне себя.

Закончил Замбендорф тем, что показал всем сплошной металлический стержень примерно в два фута длиной и свыше дюйма толщиной. Джексон не смог его согнуть, не смог ни один из трех зрителей.

– Но сила мозга побеждает материю, - провозгласил Замбендорф. Он попросил Джексона подержать прут, потом легко коснулся его центра пальцем.
– Здесь потребуются совместные усилия, - сказал Замбендорф.
– Всех здесь и всех дома. Я хочу, чтобы вы все сосредоточились на сгибании. Думайте: сгибайся. Говорите: сгибайся! Сгибайся!
– Он взглянул на Джексона и кивнул, произнося это слово.

Джексон понял и начал дирижировать рукой.

– Сгибайся! Сгибайся! Сгибайся! Сгибайся!...
– повторял он, голос его становился все громче и настойчивей.

Постепенно это слово подхватила вся аудитория.

– Сгибайся! Сгибайся! Сгибайся! Сгибайся!
– Замбендорф повернулся к зрителям и широко развел руки. Глаза его горели в свете юпитеров, зубы сверкали белизной.
– Сгибайся! Сгибайся! Сгибайся!
– Он положил руку на прут. Джексон ахнул и широко раскрытыми глазами смотрел на сгибающийся стержень. Замбендорф взял у него стержень и высоко поднял его одной рукой, торжествующие глядя на зрителей, Стержень продолжал сгибаться под гром тысячи голосов. Слышались женские крики. Некоторые побежали по проходу к выходам. Бородатый человек с орлиным профилем, держа в руках открытую библию, поднялся на сцену, обвиняюще указал на Замбендорфа и начал читать что-то неразличимое в общем гуле, пока работники службы безопасности не схватили его.

Зритель из Делавера пытался пробиться через забитые каналы Эн-Би-Си, чтобы сообщить, что его алюминиевый стул согнулся в тот момент, как Замбендорф приказал стержню согнуться. У другого в это время перегорело освещение. В Вайоминге в курятник ударила молния. В Алабаме загорелась стиральная машина. У восьми человек случились сердечные приступы. Часы в Калифорнии пошли в обратном направлении. У двух беременных произошли выкидыши. В Теннеси остановился ядерный реактор.

В контрольной комнате за студией один из видеоинженеров изумленно и недоверчиво смотрел на экран монитора.

– Бог мой!
– сказал он технику, который в соседнем кресле жевал бутерброд с тунцом.
– Да если бы он велел им отдать ему все их деньги, сорвать одежду и бежать за ним в Китай, знаешь что, Чет? Они бы сделали это.

Чет, продолжая жевать, обдумал его слова.

– Или на Марс, может быть, - ответил он после долгого задумчивого молчания.

4

На следующий день ранним вечером Конлон и Уайттейкер подъехали к дому Джералда Мейси, который находился в тупике на северной окраине Джорджтауна. Высокий, просторный и прочный, этот дом в то же время был неряшлив и производил впечатление какой-то груды, как будто его части строили не одновременно, стены и карнизы торчали в разные стороны во всех направлениях, крыша наклонялась под разными углами, а на одном углу торчала нелепая башенка в стиле шато. Интерьер представлял собой паутину перекрещивающихся коридоров и комнат, с лестницами и нишами в самых неожиданных местах, со старомодными подъемными окнами и огромным количеством резьбы и деревянных панелей. Часть подвала содержала разнообразный хлам, накапливавшийся у Мейси в течение жизни, а в другой части находилась лаборатория, в которой он разрабатывал оборудование для своих психологических тестов и совершенствовал искусство фокусника; выше на этажах, наряду с обычными жилыми помещениями, размещалась большая библиотека, компьютерный кабинет, а также помещения для многочисленных гостей, от студентов, временно лишившихся жилья, до уличных фокусников и профессоров других университетов.

В отличие от широко распространенного, в том числе и среди ученых, мнения, научная квалификация не имеет отношения к умению разоблачать творцов чудес, читателей мыслей, медиумов и тому подобного. Ученых можно обмануть сознательным мошенничеством или бессознательным самообманом так же легко, как среднего юриста, а иногда даже легче, потому что значение и уважение, добытые в одной области, часто вызывают сознание своей непогрешимости и в других областях. Мир природных феноменов, который изучают ученые, может иногда поставить в тупик, но он не способен на сознательное мошенничество и в конце концов всегда поддается разумному объяснению. Теорему можно доказать, расчеты проверить, наблюдения повторить, предположения обосновать. В природе не бывает двусмысленностей. Но в человеческих делах так бывает редко, и здесь нелогичность и обман норма. Чтобы поймать вора, нужно нанять вора, говорит пословица; чтобы разоблачить фокусника, нужно быть фокусником. И если познания физика и нейрохимика не помогут в постижении изобретательности человеческой иррациональности и искусства профессионального обманщика, то знания психолога и фокусника очень могут помочь. Джералд Мейси был и тем, и другим и завоевал немалый авторитет в правительственных и частных организациях как консультант и исследователь в вопросах сверхъестественного и паранормального.