— Никогда не говори так о маме, — процедила она сквозь зубы, — это ты виноват в ее уходе. Ты и мизинца ее не стоишь… Все из-за тебя!

— Что?! — выдохнул он, а Елена дерзко смотрела ему прямо в лицо, но не испугалась даже того, что глаза отца налились кровью, а лицо побагровело. — Вот как ты заговорила! Осмелела, значит? — скривился он в ухмылке. — Имя! Имя этого поддонка! Ты хотя бы подумала, что скажешь своему мужу?! Как объяснять будешь ему это всё? — он схватил дочь за плечи и резко встряхнул, словно этим мог вытрясти из нее признания.

В ответ Елена лишь зло рассмеялась. Ярость бурлила внутри и требовала выхода. А еще пьянила, не хуже вина.

— Как? Очень просто! — крикнула девушка, выворачиваясь из его рук. Теперь она не собиралась отступать. — Скажу, что это была месть за его измену. Это он, а не я, занимался сексом на глазах у людей, даже не удосужившись спрятаться, как следует. Что же, ему можно, а мне — нет? — ядовито поинтересовалась она, — и, к тому же, я не буду ничего ему объяснять, потому, что замуж за него не пойду!

— Пойдешь, — быком взревел отец. Они стояли друг напротив друга, сжимая в ярости кулаки. — Пойдешь, — грозно повторил он, — мне в семье ублюдки не нужны. Сделаешь аборт и поскачешь, как миленькая.

Елена поперхнулась воздухом от его угрозы. Да она скорее будет жить на улице, чем откажется от этого ребенка. Странно, еще с утра она думала о малыше, как от досадной ошибке, последствия которой могли пагубно отразиться на ее будущем. А сейчас, когда отец предложил такой страшный метод ее устранения, она готова защищать своего ребенка даже ценой собственной жизни. Даже, если ей не удастся найти того мужчину, что стал отцом ее малыша, она сделает все, что будет зависеть от нее, чтобы дать ему жизнь и вырастить.

— Никогда! — прошипела она в ответ, приблизившись вплотную к отцу. — Никогда, слышишь, ты не заставишь меня сделать ЭТО! Это мой ребенок, я сама его…

— А что ты можешь, что? — зло усмехнулся Борис Антонов, — ты выросла, имея все в достатке. Ты не знаешь, как живут матери-одиночки, какое к ним отношение. Оставишь этого ублюдка, и я сделаю все, чтобы ты узнала об этом, — пригрозил он дочери. Он отвернулся, бросив брезгливый взгляд на живот дочери, а затем сказал, как выплюнул, — подумать только, да у меня жена приличнее дочери! Твоя мать вырастила из тебя проститутку…

— Это твоя-то жена приличнее? — злобно расхохоталась девушка. Теперь, когда отец приоткрыл свое истинное лицо, она больше не желала подчиняться ему. — Уж кто и шлюха, так это Анна, а не моя мать! Может, тебе стоит рассказать, о чем шепчутся слу…

Последние слова оборвал сильный удар по лицу. От неожиданности она оступилась и полетела в сторону, больно ударившись животом о край отцовского стола. Резкая боль вспорола низ живота, заставив девушку сложиться пополам. Сползая на пол от боли и спазма, что скручивали ее, заметила, как отец вытащил из пояса брюк широкий ремень.

«Больно, — первая мысль, прошившая ее сознание, отошла на задний план, когда девушка скорчилась на полу, обхватив живот руками. В этот момент ее настиг первый удар ремня. Металл пряжки прошелся по спине, оставляя после себя жгучий след. За ним последовал второй, третий… Она потеряла им счет, это больше не волновало ее. Только лишь тяжесть и нарастающая боль…

–Больно? Больно?! — яростно воскликнул ее мучитель, обрушивая очередной удар ей на спину. Наверное, она выдохнула это слово, потеряв связь с реальностью. — Что ты знаешь о боли? Я столько сил отдавал вам обеим, а вы только и могли, что предавать! Ты и твоя мать!

Новый спазм в животе и девушка почувствовала, как что-то горячее и влажное хлынуло по ногам. Прошептав какое-то слово, она провалилась в беспамятство.

Он ударил еще раз и еще, а затем устало опустил руку, все еще сжимавшую кожаный ремень. Заметив лужу крови и неподвижное тело дочери, провел второй рукой по лицу, стирая капли пота и… неожиданно слез. Это немного привело мужчину в чувства. Нет, жалости к ней он не испытывал, лишь презрение. Она — позор! Пятно грязи на его репутации. Такое же оставила его бывшая жена, когда сбежала с любовником за границу. Он столько лет стирал любое напоминание о матери из памяти Лены, но она, оказывается, во всем винит только его. Неблагодарная девчонка! Вся в мать!

Он еще немного постоял с ней рядом, потирая ладонью в районе сердца, а затем вышел из библиотеки. Необходимо было успокоиться и подумать, как быть дальше со свадьбой. Нужно будет — он свяжет и отвезет несносную девчонку в ЗАГС, а там сама скажет «да», не отвертится. Он сможет, сломает…

Бросив еще один брезгливый взгляд на распростертое на полу тело, мужчина швырнул ремень на соседнее кресло и вышел из кабинета. Через десять минут, обеспокоенная мертвой тишиной в библиотеке, туда вошла пожилая домработница. Женщина давно служила в этом доме и семье, знала Лену еще малышкой. Она испытывала к девушке теплые чувства, любила ее, как родную… пусть не внучку, но милую девочку. Увидев, что девушка без сознания лежит в луже собственной крови, одежда на ее спине задрана, а на коже алеют следы широких полос, женщина едва не закричала в голос. Она с трудом овладела эмоциями, и торопливо набрала номер «скорой помощи». Услышав ответ диспетчера, задыхающимся от волнения голосом, продиктовала адрес.