Пёс-робот шёл рядом с нами, загребая лапами траву. Я, обратив на это внимание, нахмурилась.

— У вас всё в порядке?.. эм, мистер пёс?

— Из-за перетяжения искусственных сухожилий проволокой нарушено передвижение, — отозвался робот. — Всё решается менее чем за пять минут. Если это проявление заботы, то оно излишне, хотя вызывает странную реакцию в высокотехнологичном организме.

Это он, видимо, про то, что хвост у него ходил туда-сюда, как у простого радующегося жизни пса. До чего техника дошла, подумать страшно. Даже зная, что передо мной робот, — даже слыша, как он разговаривает, распахнув пасть с розовым длинным языком и острыми клыками! — я всё равно едва ли могла подумать, что собака рядом ненастоящая. Мозг просто отказывался воспринимать эту информацию как реальность!

На замок Льюиса я посмотрела с меланхоличным интересом: хоть мне и было любопытно узнать, что же меня ожидает дальше, но спать в любом случае хотелось больше.

В самом замке мы с Льюисом разошлись. Мужчина довёл меня до лестницы и указал на неё рукой:

— Прошу простить, но дальше я вас сопроводить не могу. Есть несколько неотложных дел. Надеюсь, вы не будете против, если до вашей комнаты вас проводит мой помощник.

Учитывая, что я всё ещё как бы находилась в плену, я должна была быть против всего, что мне предлагают. Но усталость давила мне на веки тысячетонной плитой, и единственное, чего я действительно хотела — это примоститься где-нибудь в уголочке и поспать.

— «Комната» звучит великолепно, — сказала я, давя зевок. — М, мистер пёс, а лапы…

— Повреждение меньше пятнадцати процентов. Оно не помешает мне исполнить роль гида.

Хвост у него всё ещё продолжал с неистовой силой хлестать по бокам, заходясь в экстазе.

Льюис проследил за тем, как я поднимаюсь. Я это поняла, когда обернулась на вершине лестницы и посмотрела вниз. Просто хотела осмотреть замковый зал, но в итоге наткнулась взглядом на своего похитителя…

Он выглядел… внушительно. Прямой, как палка, с заведёнными за спину руками и отстранённо-задумчивым выражением лица. Льюиса не портила даже глуповатая футболка и простецкие тёмные джинсы; невольно сразу как-то вспомнилось, что настоящего дворянина можно узнать и в рубище, потому что не одежда создаёт стать. Но Льюис, наверное, был первым аристократом в моей жизни. И, возможно, единственным: в двадцать втором веке аристократия, кажется, вымерла как класс.

Заметив моё любопытство, Льюис посмотрел мне прямо в глаза. Чёрные радужки шли ему намного больше светлых; от лёгкой улыбки на тонких губах я покраснела, сама не понимая причины такой реакции. Затем Льюис коротко поклонился и ушёл.

Я проводила его фигуру взглядом. Да видимо так засмотрелась, что в себя пришла только когда пёс-робот ухватил меня пастью за край кофты и потянул в сторону виднеющейся вдали арки.

— Несмотря на то, что повреждение двигательного аппарата незначительное, рекомендуется как можно скорее провести диагностику и заняться ремонтом. Приступить к этому я могу только после вашего сопровождения. Не могли бы вы не задерживаться дольше необходимого?

— …да. Прости… те?

— К роботам допустимо обращение на «ты» при сохранении вежливости в остальном. Как и к любым другим разумным или условно разумным. Я в этом точно уверен.

— Почему?

— Мой Хозяин запрограммировал меня на соблюдение манер и обучение им других.

— Здесь много кого надо обучать? — молчание в ответ. — Ладно…

Итак, ещё один плюс к репутации Льюиса: он и сам вежливый, и приспешников своих делает такими же. Отличное качество, на мой взгляд.

Мы прошли по картинной галерее. С одной стороны была стена с кучей разных произведений искусства. Были и статуи, и всевозможные картины, и непонятные конструкции, и даже маленькие модельки знаменитых зданий. Помня слова пса-робота, я старалась не задерживаться возле всей этой красоты, отчаянно надеясь, что потом смогу снова здесь оказаться.

Вежливость вежливостью, а вдруг Льюис меня просто аккуратно запрёт в какой-нибудь комнате, чтобы под ногами не мешалась? Со всем уважением, конечно же.

С другой стороны галереи были арочные окна от пола до потолка. Застеклённые, так что я могла видеть просыпающихся жучков, ползающих по листьям и сонным цветам кустарников, высаженных рядом. Наверняка здесь и пчёлы есть; большая редкость в двадцать втором веке, между прочим. Несчастные полосатики быстро вымирали из-за ухудшающихся условий экологии, что, в свою очередь, грозило вымиранием не только человечеству, но и многим другим животным и растениям. Без опыления оказалось очень трудно жить на Земле.

Правительства объединились, и в итоге мы получили пчелиные фермы, заповедники, городские ульи и законы, запрещающие причинение вреда ряду насекомых. Угроза тотального вымирания от этого никуда не делась, однако всё же немного отступила.

Вспомнилось, что места, где были зафиксированы природные пчелиные ульи, быстро становились заповедными. На них запрещена съёмка, проезд на транспорте с выхлопами, какие-либо виды работ; их запрещалось посещать супергероям. Идеальное прикрытие для злодейского логова, на мой взгляд. Будь я противником общества, обязательно бы воспользовалась подобной лазейкой для обеспечения собственной безопасности.

За стеклом крошечная пчёлка поднялась в воздух. Я улыбнулась. Приятно, что Льюис, — предположительно, — мыслил так же, как и я.

С псом мы дошли до узкой винтовой лестницы. Такие рисуют в детских мультиках про принцесс: на ней разминуться может только один человек, а тянутся ступеньки бесконечно вверх. Идёшь по такой лестнице — и сразу зарабатываешь себе головокружение и тошноту.

— Ваша комната наверху, — подтвердил мои опасения пёс. — Там есть всё для жизни и комфорта, можете не переживать. После того, как вы войдёте, двери автоматически заблокируются — прошу не выбивать их и вести себя прилично. В нашем замке не принято буянить почём зря.