— Тесса? — своего удивления я не скрываю. — Почему ты не с Финисом?

— Потому что он не в моем вкусе, — заявляет Тесса безмятежно. — Он не смог подвезти меня сегодня и Шериль любезно его заменила.

Мобиля Шериль я не вижу и не уверена даже, что юная эль Ясинто умеет водить.

— Как это мило с твоей стороны, Шериль.

— Я очень милая и приятная во всех отношениях молодая дама, — Шериль позволяет себе кокетливую улыбку, и я с трудом сдерживаю что волчицу, недовольную таким поведением в присутствии ее мужчин, что человеческую свою сущность, возмущенную столь высокопарными, самоуверенными заявлениями.

Иду к мобилю, Байрон распахивает передо мною дверцу переднего пассажирского места, и я сажусь.

— И как только Эван вас отпускает? — спрашивает Тесса, чуть понизив голос, будто это могло помочь избежать невольного подслушивания со стороны оборотня.

— А у него есть выбор? — парирует Арсенио.

— Ему бы лучше за своей личной жизнью следить, — добавляет Байрон. Садится по обыкновению на заднее пассажирское место, ловит мой взгляд в зеркале. — Прости.

— Ничего, — я понимаю и инкубов, и брата, понимаю взаимное их недовольство и не знаю, как смягчить ситуацию.

Правда… вряд ли изменит все к лучшему.

— Поэтому я и говорю, надо использовать бал-маскарад Верховного собрания лордов, — вмешивается Шериль.

— Зачем? — подобно всякому жителю другого полиса, Тесса искренне не понимает значения бала-маскарада Верховного собрания.

— Как зачем? Для закрепления результата. Ты носишь родовое ожерелье Лобо, живешь с Эваном в одном доме, он называет тебя своей парой, так пусть поторопится и женится по всем правилам, как положено честному человеку… ой, прости, волку. Если назовет тебя невестой на балу собрания, то уже наверняка не отвертится.

— Хорошая мысль, — соглашается Арсенио вдруг.

— А как же разрешение? — уточняет Тесса, и я настораживаюсь.

— Сделаем, — инкуб обходит мобиль и занимает место водителя. По примеру Байрона ищет взгляд в зеркале заднего вида, но не мой, а приятеля.

— Разве Эвану и Тессе нужно специальное разрешение? — удивляюсь я. — Насколько мне известно, ей уже давно больше восемнадцати.

— Им — нет, — подтверждает Арсенио, заводя мотор.

По дороге до ресторации я пытаюсь решить мучительно, стоит ли сразу рассказать инкубам и о моем решении, и о Клеоне, или же повременить со вторым. Я и вообразить себе не могу реакцию их обоих на подобное признание, да и кажется не вполне уместным сообщать и то, и другое едва ли не одновременно. Особенно страшно представить, как поведет себя более вспыльчивый, порывистый Арсенио, не наделает ли он глупостей…

Во имя Лаэ, о ком я больше беспокоюсь — о реакции Арсенио или о себе самой? Чего я хочу — уберечь инкубов от последствий необдуманных действий или малодушно найти повод для отсрочки?

И скоро следующее полнолуние — сегодня я отчего-то ощущаю его дыхание острее, чем обычно. Близость инкубов волнует сильнее прежнего, несмотря на сумятицу в мыслях и смутную тревогу от возможного разговора. В просторном зале ресторации я замечаю несколько знакомых лиц и запахов, но, к счастью, среди них нет ни Лизетты, ни Клеона с Валентиной. Мортимеров тоже, и я испытываю облегчение, радуюсь, что неприятных встреч не предвидится.

Постепенно, за трапезой и беседами, я успокаиваюсь, и мысли все чаще норовят соскользнуть в область не вполне приличную. Смотрю на инкубов чуть иначе, вспоминаю произошедшее на вчерашнем пикнике и не могу отделаться от желания повторить.

В конце концов, к чему ждать первой брачной ночи?

В кои-то веки волчица всецело согласна со мною, у нее, в отличие от меня, даже мысли не возникает, что из соображений приличий, безопасности и надежности все же следовало бы обождать до свадьбы. Она уверена, что инкубы никуда от нее не денутся и легкомысленное поведение невесты, не желающей терпеть до первой брачной ночи, их не отпугнет.

Я дожидаюсь момента, когда с основным блюдом будет покончено, и официант заберет пустые тарелки со стола. Делаю глоток вина и говорю, что хочу сообщить важную весть. Инкубы переглядываются заинтересованно, затем сосредотачивают взоры на мне.

— Чем именно ты хочешь поделиться? — уточняет Арсенио, приняв вид нарочито беззаботный, словно, что бы я ни сказала, его это равно и не огорчит, и не обрадует.

— Я приняла решение, — на языке вертится нечто вроде «я много думала и тщательно все взвесила», однако я понимаю, что фраза эта будет ложью — думала я не так уж и много, а «за» и «против» и вовсе не просчитывала. — Я согласна выйти замуж за… — я запинаюсь невольно — все же странно еще произносить подобное вслух в публичном месте, — за вас… обоих.

Волчица рычит, напоминая о четвертой стороне, но я одергиваю зверя — ни к чему портить момент неуместным в данной ситуации признанием.

Еще не время.

Волчица недоумевает — а когда оно настанет? Когда случится момент, подходящий для правды о Клеоне?

Инкубы переглядываются вновь, на сей раз удовлетворенно.

— И я готова покинуть Лилат.

— Уверена? — спрашивает Байрон. — Эван останется здесь, никто из нас не прихватит его с собой в Лайвелли или вообще куда бы то ни было.