Я забрала из рук девушки маленькую бутылку с водой и стакан, и собиралась вернуться к Блейку, но натолкнулась на одну недовольную пассажирку, которая метала в меня гневные взгляды в течение всего полета.

— Радуешься, что Блейк разрешил тебе покататься на его игрушке? — холодно бросила она. В светло-карих глазах отчетливо читалась неприязнь. — Видела когда-нибудь подобную роскошь, официантка?

Одри была не рада мне, и не переставала напоминать об этом. Эта девушка могла бы выкинуть меня из самолета и глазом не моргнув. Вот что с людьми делают безответные чувства и порожденная ими ревность.

Я обвела взглядом салон за ее спиной, в той части сидели Эрик, Кайл и Натали — младшая сестра Кайла, с которой мы успели познакомиться и даже немного поболтать. Кто бы мог подумать, что сестра такого неприятного человека окажется милой и доброй девушкой.

Я вернула взгляд к лицу Одри и улыбнулась одними губами.

— Какую игрушку ты имеешь в виду? — начала я, наблюдая, как меняется выражение ее лица. — А знаешь что, не важно, потому что он разрешает кататься мне на каждой, более того, сам просит об этом.

Ее брови подскочили в возмущении, и она сделала шаг в мою сторону, но я не сдвинулась со своего места, смело встретив ее полный ярости взгляд.

— Я знакома с Блейком три года. Это маленький срок, чтобы хорошо узнать человека, но мне хватило этого времени, чтобы понять одно: Блейк из тех парней, кто переспит с тобой, и даже не запомнит твоего лица. То, что он трахнул тебя больше одного раза не делает тебя особенной. Ты просто глупая и немного забавная игрушка. Экзотика, разнообразие. Называй как хочешь. У него не было простых девочек, он решил попробовать новое. Но будь уверенна, совсем скоро, может быть даже завтра, ему надоест. Ты вернешься в свой отель, и будешь драить там туалеты, в надежде, что подвернется другой богатей и вытащит тебя из грязи, но никто больше на тебя не клюнет, потому что ты самая обычная, простая, такая же, как миллион других.

— Туалеты убирают уборщицы, а я официантка, — сладко улыбнулась я. Одри добилась своего, нервы были на пределе. Но я должна быть выше нее, должна контролировать свои чувства и не устраивать сцен при других людях.

— Никакой разницы, — ответила она, скрестив руки на груди.

Я покачала головой и в изумлении от ее глупости закрыла глаза рукой.

— Помолчи. Ты опускаешь себя еще ниже, прямо под тектонические плиты.

— Чего?

— Сделаю милость, куплю тебе учебник по геологии, как вернемся назад, — усмехнулась я.

— Считаешь себя умной? — рассерженно спросила она.

— А разве это не очевидно?

— Очевидно то, что твои дни под боком у моего друга сочтены, — пожала плечами она.

С моих губ сорвался смешок.

— Друга? А он знает, что вы друзья? Потому что мне показалось, что он дружит с Эриком, с Кайлом, с Майей, но не с тобой. Тебя он шпыняет, как девочку-фанатку, неясно как затесавшуюся в его тусовку, и досаждающую ему своим поведением.

— Заткнись, ты ничего не знаешь ни о нем, ни обо мне!

— Я знаю достаточно, — холодно сказала я, приблизившись к ней на шаг. — Знаешь, что нас отличает Одри? Ты ненавидишь меня, хотя объективных причин для этого у тебя нет. При всем при этом я стараюсь относиться к тебе хорошо, ведь это именно то, как учили меня взрослые. Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Бедная или богатая это не важно, люди считают меня хорошим человеком, а ты, есть у тебя деньги или нет, захлебываешься в своей желчи. Другие видят это, поэтому они не хотят иметь с тобой дел, разве не это стало причиной, по которой тебя не позвали на последний показ в Париже? Ты ничего собой не представляешь, но создаешь много ненужного шума.

— Откуда ты знаешь? — нахмурилась она. Я увидела, что попала в самую цель, заставив Одри растерять все свои оборонительные щитки.

— Не важно. Когда-нибудь ты захлебнешься в этом окончательно. Деньги не делают тебя лучше меня. Ревность не поможет тебе завоевать внимание Блейка.

Ее лицо побагровело от подступающего гнева, глаза сузились, а плечи напряглись, словно она готовилась нанести удар.

— Я бы на твоем месте, не разбрасывалась нравоучениями, — раздраженно выдала она.

На моих губах появилась улыбка: ну до чего Одри была смешна.

— Ты больше всего на свете мечтала бы оказаться на моем месте, поверь.

Я говорила не о Блейке, а о своей семье. Отец, который не хотел, чтобы его дочь работала и делала что-то помимо простого существования. Безлимитные карты, трастовый фонд, наследство. Не об этом ли мечтала Одри?

— Мне пора, Блейк заждался, — сказала я, и прошла мимо Одри, задев ту плечом.

Ну, я смогла сдержать свои порывы, бутылка с водой все еще у меня в руках, целая и невредимая, как и голова Одри.