— К Дороти, вернее, я принесла ей сэндвичи, — сгорая от неловкости пояснила я.

В глазах женщины отразилось понимание.

— Аа, вы должно быть соседка Дороти? Джессика?

— Джоанна, — поправила я.

— Да, Джоанна, прошу прощения, — она отошла, придерживая дверь, — проходите.

Я замялась на пороге.

— Не думаю, что миссис Скотт будет рада моему приходу. Мне бы только передать сэндвичи.

— Фелиция, кто там пришел? — спросила Дороти, выплывая из-за спины незнакомой мне женщины. Помнится, Ларри говорил, что у Дороти есть дочь. Возможно Фелиция и есть дочь миссис Скотт.

— Здравствуйте, Дороти, — улыбнулась я.

Миссис Скотт прищурилась и принялась сканировать взглядом мое лицо.

— Джессика? — спросила она.

— Нет, я Джоанна, ваша соседка.

Дороти сжала морщинистые губы, а затем дернула подбородком.

— Я так и сказала, — фыркнула она. — Сэндвичи опять принесла?

— Да, — закивала я, вытягивая перед собой бумажный пакет.

— Ну, заходи, Фелиция поставила чайник, — пораздумав несколько секунд, пригласила она.

Пока хозяйка не передумала, и не прогнала меня, я вошла в ее апартаменты.

Фелиция закрыла за мной дверь и пригласила меня проследовать в кухню.

Квартира Дороти была меньше моей в два раза. Холл я рассмотреть не успела, но по пути в кухню пробежалась взглядом по интерьеру гостиной. На полу была керамическая светлая плитка, стены в бежевых оттенках, без рисунков или узоров.

А вот мебель, как бы помягче сказать, ее будто выбирал слепой человек, у которого к тому же напрочь отсутствовал вкус. Диван был в готическом стиле, на ножках из темно-коричневого дерева, обит фиолетовой бархатной тканью.

На этот диван могло бы поместиться ровно три человека, но не поместится даже один. Диван был завален одинаковыми подушками из той же ткани, что и обивка. Ровно девять штук, лежат идеальным строем, плотно прилегая друг к другу.

Рядом с диваном находился небольшой столик, назвать стиль я не могла. Но он был похож на нечто современное. Стеклянная столешница, под которой закреплена мраморная белая плитка с розовыми разводами, столик на деревянных ножках белого цвета. В гостиной не было телевизора, зато стояла деревянная тумба черного цвета, а на ней старинный граммофон для проигрывания музыкальных пластинок.

Еще было трюмо с зеркалом в современном стиле, края у него были не острые, а закругленные, рядом стул из белого дерева с оранжевого цвета обивкой.

От такого количества цвета у меня рябило в глазах.

Мебель была не старая, но совершенно не сочеталась друг с другом. Впрочем, чего я ожидала от такой претенциозной женщины? Ее наряды всегда пестрили яркостью, и вычурностью. Если розовый, то фуксия, если синий, то индиго, если зеленый, то салатовый. Никаких скучных, темных и пастельных оттенков. Так было и в квартире.

Пожалуй, даже в таком интерьере была своя система, потому что собачья лежанка, которая сейчас пустовала, была сделала из ткани, которой был обит диван.

Войдя в кухню, я уже не удивлялась: на полу был тонкий палас, цвета свежей травы, желтый кухонный гарнитур, белый столик из дерева, и стулья, обитые зеленой тканью.

Дороти кивнула мне, показывая на стул, и я послушно села. На соседний стул запрыгнул фоксик хозяйки, который не сводил с меня подозрительного взгляда.

Прекрасно.

Вошла Фелиция, я молча передала ей сэндвичи и вернулась на специально отведенное для меня место. Я чувствовала себя кем-то вроде собаки, которой приказали сидеть, и я послушно сидела.

— Дороти, садитесь, — сказала Фелиция. — Я сама налью чай.

— Не указывай мне, я еще в состоянии налить чай своей гостье, — пробубнила миссис Скотт.

Ух ты, я ее гостья. Не блудница, а гостья. Нужно отметить это день в календаре.

Фелиция отошла в сторону и Дороти поставила передо мной чашку чая. Затем она поставила еще две чашки, я полагаю, для себя и для Фелиции и села за стол напротив меня.

Чай пах земляникой. Один из моих самых любимых запахов.

Фелиция поставила на стол сэндвичи, что я принесла и овсяное печенье.

— Мне понравились твои сэндвичи в прошлый раз. Те, что с травой не очень.

Прошлые были с овощами, а не с травой, как она выразилась, но кто я, чтобы спорить.

— Я рада, что они пришлись вам по вкусу.

Дороти сделала глоток чая и взглянула на меня исподлобья.

— Скажи, ты все еще водишь к себе мужчин, Джессика?

Я сначала не поняла к кому она обращается, но потом вспомнила, что она назвала меня Джессикой у порога, да и фраза о мужчинах явно была адресована мне.