— Я ни с кем не встречаюсь, — решительно вмешиваюсь в новые сплетни, прежде чем мама успевает ответить. — Мама ошиблась.

— С чего ты решила, что Ева в отношениях, тетя? — Софи бросает вопросительный взгляд на маму, которая не сводила с меня глаз. — Ева не говорила.

Анастасия Гёршт улыбается и наклоняется через стол, нежно хлопая меня по руке.

— Ты сияешь, Ева, и в последнее время в твоих глазах появилось что-то новое, что говорит мне «В этом замешан мужчина!»

О, ради бога! Подавляю желание громко застонать. Мои дела с Тимуром точно не квалифицировались как «отношения». В конце концов, мы не виделись уже дня три. Не то, чтобы я ожидала, что из этого выйдет что-то большее. Просто секс.

Никто из моих родных не был бы в восторге узнать, что я сплю с Энгбергом. Тайна, которую я не собиралась раскрывать никогда.

— Ничего в моих глазах не появилось, — фыркаю.

— Твоя мама права, с тобой что-то происходит, — Тина пристально следит за мной. — Это Алекс?

— Алекс – это тот милый доктор?

Тина кивает:

— Ага, это либо он, либо… — резко замолкает, открывая рот от шока, и сужает глаза.

Твою мать.

Борюсь с желанием снова застонать, делаю глоток кофе. Избегаю понимающего взгляда Тины, не желая видеть обвинение в ее глазах.

— Мы можем забыть о моей сексуальной жизни? Странно обсуждать это в переполненном кафе, тем более в присутствии моей мамы.

— Да, нам пора уже идти, — Софи хлопает в ладоши, — нельзя опоздать на примерку платьев.

Поспешно сгребаю свои вещи и вскакиваю на ноги. Как раз в этот момент телефон в руке оживает.

Помяни дьявола, и он появится.

Изо всех сил пытаюсь подавить легкую дрожь возбуждения, пробежавшую по спине. Тимур. Хмурюсь, ведь у меня не было его номера. Не могу вспомнить, когда добавила его, если только… хитрый кот сам сохранил его.

— Ты будешь отвечать? — голос Тины отвлекает.

Дергаюсь, виноватый румянец ползет по щекам, когда понимаю, что все за столом наблюдают за мной с разной степенью любопытства.

— Э-э, да, минуту.

Провожу пальцем по экрану и отхожу подальше от собравшихся сплетниц. Ощущаю их взгляды на спине и вздыхаю.

— Да?

— Нам нужно поговорить, — глубокий голос ласкает слух.

Как обычно, никаких любезностей. Тимур казался нервным, как будто не хотел, чтобы этот разговор состоялся вообще.

— Где ты, Ева?

— И тебе привет, Тимур, спасибо, что спросил, мой день просто превосходно проходит, — с сарказмом отвечаю. — Хотя, мне, возможно, не помешает помощь психолога, учитывая, что один высокомерный мужчина позвонил мне ни с того ни с сего, и хочет знать, где я.

Слышу, как Тимур издал долгий страдальческий вздох и пробормотал что-то, что я не расслышала.

— У тебя не возникло бы подозрений, если бы я позвонил просто так поболтать?

На мгновение задумываюсь над этим и вынуждена признать, что он прав. Требовать что-то было больше в стиле Тимура.

— Ты прав. Хорошо, в чем дело? Ты придумал новые способы, чтобы помучить меня? — в ту секунду, когда слова покидают рот, понимаю, как это звучит.

Закрываю глаза. Боже! Теперь он будет думать, что я флиртую. Тимур легко смеется в трубку, явно забавляясь. Мурашки ползут по телу. Смех вызывает воспоминания о нем, как я извивалась под Тимуром в приятной агонии. Трясу головой, прогоняя образы.

— Ну же, карамелька, признайся, что тебе это нравится, — Тимур растягивает слова, от которых поджимаются пальцы на ногах. — Я помню, как ты прижимала мою голову к своей…

— Я обедаю, Тимур, — поспешно вмешиваюсь. — Что ты хотел?

— Ты одна? — требует мужчина обманчиво мягким тоном.

Прикусываю губу, немного взволнованная тем, что он вообще потрудился спросить. Бросаю взгляд на своих спутниц, радуясь, что они, по-видимому, потеряли ко мне интерес и были заняты разговорами. Хотелось бы верить, что предметом этих разговоров не будет таинственный звонок.

— Нет. Слушай, Тимур, я, правда, не могу сейчас говорить. Так что, если это все, что ты хотел узнать, то…

— Ты с кем-то, — мужчина вмешивается, очевидно, решив проигнорировать меня, как обычно.

Улавливаю его тон, который он обычно использовал, когда ловил меня с другими мужчинами.

— Кто он такой?

— Это не твое дело, Энгберг, — огрызаюсь. — Ты поэтому позвонил?

Слышу, как он вздыхает, тоже раздражаясь:

— Мы обсудим это за ужином.

— Здесь нечего «обсуждать», — начинаю я, пока до меня не дошел смысл всех слов, — подожди, какой ужин?

— Мне кажется, ты понимаешь русский язык, — сухо отвечает, — да, ужин.