Конечно же, он заметил меня сразу, как я только вошла. Но не атаковал. Наверное, в первые секунды от неожиданности, потом — вспоминая подходящие заклинания. Подходящие для чего — это уже вопрос. Но спрашивать я, конечно же, не стала, вместо этого резко вскинув руки ладонями вверх, будто поднимая что-то невидимое. Пол под ним запылал голубым пламенем, символы на костюме тут же засияли защитными чарами. Чародей отскочил, но я уже послала в него искрящуюся молнию, заставляя вскинуть руки для дополнительной активации щитов. Тело гудело от переполняющей его силы, напоминая, что еще не готово к столь сильному колдовству. Простой человек уже сгорел бы, но Милена никогда не была простой, так уж сложилось.

Он ударил в ответ, сначала простой силовой волной, тут же дополняя ее яркой вспышкой и напоследок закрепляя петлей-удавкой. На все это мне хватило одного единственного щита, что даже немного разочаровывало. От этого чародея я ожидала большего. Или за мощным костюмом скрывается слабосильный колдун? Потому и прячется всегда по углам, подставляя вместо себя других? И сила его в творимых долгое время заклинаниях — с подготовкой, вспомогательными артефактами?

Либо же он делает вид, что слаб, чтобы я расслабилась. Встречали и таких.

Я направила в него огненную стрелу и тут же отскочила в сторону, уходя от его заклинания. Где-то в коридоре Маркус шипел на оборотня, не позволяя ему вмешаться. Мечеслав, судя по всему, прекрасно помнил, что мне под руку лучше не лезть.

Очень хотелось колдовать что-то разрушительное и мощное, но пещера, близость собственного тела, и необходимость сохранить линии заклятия, прорисованные вокруг постамента, не позволяли разгуляться. Ни мне, ни моему противнику. И нам обоим приходилось перебрасываться чем-то хитрым, точечным. Вопрос был только в том, что кончится раньше — устойчивость его костюма или мои силы.

Заклинания вспыхивали дно за другим под низкими, неровными сводами, лишенными (к счастью) опасных во время магической битвы сталактитов.

Бой затягивался. Но я ждала. Боялась, что Маркус не выдержит и вмешается, и ждала. Он смеялся, зная, что это тело слабее, что его самого почти невозможно победить, ведь он в полном обмундировании и с секретом в рукаве. Глупый, глупый чародей.

Но вот он на миг замешкался с новым заклинанием, и под сводами пещеры эхом раздался крик десятков, если не сотен голосов. Никто его не слышал, этот голос затерянных пленников, скованных и запертых, бесконечных батареек для хозяина ключей от их цепей.

Я знала, что не могу тягаться с ним вот так, когда он практически непобедим, имея подпитку своей призрачной сети (десятки нитей, связывающих колдуна и его жертв сейчас чувствовались легко), а я была заперта в чужом теле. Но это не значило, что я не могла совсем уж ничего.

Резкий жест был прост и элементарен — развести руки перед собой левую направляя вниз а правую вверх так, чтобы ладони смотрели друг на друга. И всплеск энергии, разметавший волосы, ударивший по глазам светом. Вдох — и между моих рук, прямо передо мной, появилась раскрытая призрачная книга. Её страницы бесконечно перелистывались, а вокруг засияли голубоватые руны. Где-то далеко Маркус благоговейно шептал "Это же Призрачный Гримуар!", а я перевела взгляд сияющих глаз на колдуна. Он был готов сражаться, отбить любые, по его мнению удары. Вот только я больше не собиралась атаковать.

— Ахтэ-грисса (Услышь мои слова), — древнее наречие обожгло горло. — Апар-грастри-ив-талли (Запри и огради, того кто встал сейчас на моем пути).

Гримуар замер, и вокруг чародея взметнулись прутья призрачный клетки, мгновенно накрывая его непроницаемым куполом. Он закричал, ударил по ним магией раз, второй, третий, но...

Твоя сила идёт из того же истока, что и клетка, вот только клетка на уровень выше, потому твои попытки бессмысленны. Это как пытаться спилить дерево листом бумаги.

Я почти сказала ему это, но не стала. Зачем что-то объяснять тому, кто по ту сторону баррикад? Да и говорить сейчас было сложно, даже стоять оказалось почти сверх сил. Это тело не готово к магии такого уровня, совсем не готово.

Мечеслав оказался рядом первым, подхватил на руки, не позволяя опасть на землю. И надо же, пёс не стал возражать.

Я даже оглянулась, ища его взглядом.

Оборотень, принявший человеческую форму, не стесняясь наготы, шёл к клетке с видом человека готового бить морды невзирая на лица.

— Где она?! Что ты с ней сделал, скотина?!

Колдун, уже переставший пытаться вырваться, сложил руки на груди:

— Ты не должен позволять им проводить ритуал, если хочешь ещё увидеть свою драгоценную Милену. Лучше выпусти меня, чтобы я мог её вернуть.

— Кагар! — тон Мечеслава стал настороженным.

— Иди сюда, — Маркус уже хлопотал вокруг постамента. — Потом пофлиртуешь с пленником.

— Ну, я должен был попытаться, — пожал плечами пёс, возвращаясь в центр пещеры и начиная приносить пользу. — В фильмах злодеи любят выкладывать все секреты в подобные моменты.