Киров поднял руку:

– Только не перехлестывать, товарищи. И без партизанщины! Надо внимательно разобраться в каждом человеке.

Атарбеков положил перед Кировым список рекомендуемых сотрудников в новый состав ЧК и Особого отдела. В основном это были коммунисты астраханских предприятий и частей гарнизона. В списке можно было увидеть и кавказцев - из Пятигорска, Владикавказа, Грозного, попавших в Астрахань с отступающими частями 11-й армии.

Киров просмотрел список.

– Хорошо, вечером я согласую этот список с Мехоношиным, и мы его утвердим на ревкоме. Но с одним условием, - он с лукавинкой взглянул на Атарбекова, - новому составу не повторять ошибок старого ЧК!

– За этим уж я прослежу! Пусть попробуют ошибиться!
– Аристов сощурил свои цыганские глаза, поигрывая кинжалом на тонком кавказском пояске.

Хотя это было сказано в шутку, но Атарбеков обиделся и неприязненно посмотрел на Мину Львовича Аристова.

Киров встал:

– До встречи на ревкоме, товарищи!

Ночью, после заседания ревкома, в котором участвовал и новый председатель Реввоенсовета фронта Мехоношин, Атарбеков провел широкую операцию по аресту контрреволюционной астраханской буржуазии. С одним из Коммунистических отрядов действовал Аристов, с ротой Реввоенсовета Чугунов.

Аресту подверглись наиболее активные контрреволюционеры и "рыбные короли". Успех этой операции был обеспечен внезапностью и полной тайной ее подготовки.

В третьем часу ночи с отрядом красноармейцев Атарбеков окружил дом астраханского миллионера Павла Беззубикова. Еще несколько дней назад по городу распространился слух, что Беззубиков тяжело заболел. Говорили - у него произошло кровоизлияние в мозг, наступил паралич левой половины тела. Болтали и много другого. Эти слухи были до того назойливы и противоречивы, что Атарбеков решил сам заняться Беззубиковым.

Подойдя к дому миллионера, он позвонил. Ему долго не открывали. Тогда красноармейцы стали стучать в парадную дверь прикладами.

Вскоре на лестнице послышался топот ног, беготня, потом за дверями долго шептались, спорили, ругались, пока наконец не загремели засовы, тяжелые цепи и крюки. Дверь приоткрылась. На пороге показалась мадам Беззубикова. Позади нее, на ступеньках, с пистолетами в руках стояли два молодых человека.

Атарбеков показал мандат на обыск:

– Не пытайтесь сопротивляться. Дом окружен отрядом. На каждый выстрел мы ответим десятком выстрелов!

– Что вы, что вы!
– Мадам Беззубикова замахала руками.
– С какой стати нам стрелять? Мы мирные люди. А не открывали долго потому, что не знали, кто стучится в такой поздний час...
– Приседая, она стала пятиться назад, прикрикнув на "племянников", чтобы они спрятали свои пистолеты.

– В таком случае прошу сдать оружие!
– Атарбеков вошел в парадную.

Молодые люди переглянулись, не зная, на что решиться.

– Сережа!.. Павлик!..
– взмолилась мадам Беззубикова.
– Отдайте ваши револьверы.

Зло глядя на Атарбекова, молодые люди молча протянули ему пистолеты.

– Ну вот и хорошо, - с усмешкой сказал Атарбеков.
– А то они и выстрелить могут.
– И он передал оружие рядом стоящему красноармейцу.

– Это мои племянники, - приседая, проговорила мадам Беззубикова. Сыновья моей покойной сестры, мальчики неразумные, горячие...

Атарбеков приказал их обыскать. У милых "племянников" в задних карманах брюк нашли еще по пистолету.

Атарбеков стремительно пробежал по лестнице наверх. За ним - чуть ли не половина отряда.

В доме было многолюдно. Кроме родни Беззубикова и прислуги здесь было много посторонних. Атарбеков приказал всех собрать в столовой, а сам вместе с гарнизонным врачом Соколовым зашел в спальню. Там был полумрак. Грузный, двенадцатипудовый Павел Беззубиков лежал на громадной "екатерининской" кровати красного дерева и тяжело дышал. У постели больного, со скорбным лицом, с молитвенником в руке, сидела старая сестра-монахиня. Прислонившись к кафельной печи, стоял смертельно бледный лечащий врач. Атарбеков попросил сестру-монахиню и врача выйти из комнаты, а Соколова - осмотреть Беззубикова.

В спальню, рыдая, вошла мадам Беззубикова. Она просила не трогать мужа, который, по ее словам, вот уже третий день находится в бессознательном состоянии.

– Зря вы плачете, - успокоил ее Атарбеков.
– Ни вам, ни вашему мужу, ни кому-либо другому в доме ничего не угрожает... при условии, конечно, если не найдут чего-либо компрометирующего. Скажите, по какому случаю у вас в доме собрано столько народу? В такой поздний час?

– Что же тут удивительного, - утирая слезы и косясь на кровать, ответила мадам Беззубикова.
– Умирает Павел Иванович. Это все родственники и компаньоны фирмы. Прослышали о тяжелом состоянии мужа, вот и слетелись со всех сторон. Ждут смерти - урвать долю из наследства.