– Дальше, дальше!..

– Ну, обогнули остров Нарген и при попутном ветре пошли на север. На третий день, у порта Петровск, перед самым носом нашей "туркменки" из воды показалась английская подводная лодка. Меня, как "капитана", они взяли к себе в лодку, а с "туркменкой" и командой - сам понимаешь, как поступили... Учти - на подбор были ребята, все коммунисты.

– Взорвали "туркменку"?
– вздрогнув, спросил Киров.

– Взорвали.

– Я так и догадывался.
– Киров достал кисет, раздумчиво набил трубку. Петрович свернул козью ножку.

– Ну, а как сам остался жив?

– С месяц сидел в Петровской тюрьме. Компания подобралась. Все бакинцы. Сделали подкоп, убежали. Потом в армии служил.

– Что думаешь теперь делать?
– Киров зажег спичку, задымил трубкой.

– Прослышал про бухту - и потянуло на старую работу. Работать, думаю, надо.

– Правильно думаешь, - сказал Киров.
– Богомолову надо помочь. Слепой он, а здесь надо в оба глядеть. Сам понимаешь, какое здесь окружение.

– Понимаю, товарищ Киров.

– На бухте развернутся большие работы. На этих болотах будет построен лучший нефтепромысел. Здесь нужна крепкая партийная организация. И закаленный секретарь!.. Коммунисты должны быть цементирующей силой всего трудового коллектива. Запевалами трудовых подвигов!.. Мне кажется, что твоя кандидатура будет самой подходящей для секретаря...

– Грамоты мало, товарищ Киров, - опустив голову, ответил Петрович.

– Если ты в подполье умел неплохо руководить бухтинской организацией, то теперь, при нашей власти, вполне сможешь. А грамота придет! Это дело наживное! Я помогу, не бойся. Приди завтра пораньше в ЦК. Подробно обо всем потолкуем.

– Приду.

– Как квартира? Как семья, Петрович? В чем нуждаешься?

– По правде говоря, товарищ Киров, заново надо жизнь начинать.

– Квартиру мы тебе подберем. Какой-нибудь там особнячок миллионера, шутливо сказал Киров.
– А жену сам найдешь. Не горюй. Давай по рукам! И за работу. И брата своего Фому Матвеича возьми на буксир. Он чего-то уж очень медлит с землесосом.

– Фома? Да, испортился братец. Барином каким-то сделался. Говорит: "Хватит, наработался в своей жизни, теперь и отдохнуть пора". Дружит с какими-то типами из анархиствующей матросни... и вообще ведет жизнь какого-то царька.

– Анархию, говоришь, признает, анархистом стал?
– Киров рассмеялся. Ай да Фома... Несмотря на все это, хороший у тебя братец. А удивительная вещь, Петрович... Как только человек становится эгоистом, хочет жить в свое удовольствие, так сразу же тогда хватается за полы анархизма... в поисках оправдания своему этому эгоизму и себялюбию. Что стало бы у нас в стране, если анархизм пустил бы в народе глубокие корни?
– И сам же себе ответил: - Началось бы такое хуторянство, такая гульба... страшно и подумать.

– Страшно, товарищ Киров.

На мгновение Киров задумался. Положил руку Петровичу на плечо.

– Давай, Петрович, принимайся за дело. Иди к Богомолову, обрадуй его, скажи, что будешь работать. Помоги ему понять наше дело, смысл нашей борьбы за нефть... Тут зрячему трудно разобраться, обстановка сложная, а он слепой. Тебя он любит и верит тебе, и ты во многом ему можешь помочь. Дело мы тут задумали - сам видишь какое.

– Большое дело задумали, товарищ Киров. Чувствуется такой, знаешь, размах.

– Большевистский размах! Мы, Петрович, не нефтепромышленники. Нам тут нечего канитель разводить, растягивать работу на десятилетие. Нам нужна нефть. Если бы ты только прочел письма Ильича!.. Знал бы, как он нас торопит!..

– Нет, чего же, я все тут понимаю. Я это еще понял, когда бензин в Астрахань возил. Понял, из-за чего ребята погибли. Поседел весь. Я знаю, что такое нефть, очень хорошо знаю. Иначе и тебя бы, товарищ Киров, не послали сюда.

– Ну, раз такое дело, тогда мне остается только радоваться!
– Киров протянул руку Петровичу, и они обменялись крепким рукопожатием.

– К Павлу Николаевичу пойду. Будем вместе работать.

– Петрович! Захвати с собою и товарища плотника. Запиши его первым кадровым рабочим бухты. Ну как, остаешься, будем вышки строить?
– Киров подмигнул плотнику.

Тот поднял с земли ватную куртку, закинул через плечо.

– Остаюсь. Народ вы заслуженный, за честь сочту работать с вами.

Петрович посмотрел на него прищуренным глазом, поскреб бородку.

– А он что - еще сомневается? Ему с его ростом сам бог велел вышки строить. Пошли, браток!