И они направились к конторе Богомолова.

Сергей Миронович посмотрел вслед Петровичу.

– Каков дядя, а?
– обратился он к соседям.

– Здоровый, черт!
– протянул щупленький портной.

– Он тут один гору своротит. Нет, видимо, нам в самом деле повезет на бухте. Уж очень все хорошо идет для начала. Главное - найдены Богомолов и Петрович. Старые руководители!
– Киров снова взялся за лопату.
– Эх, если бы вы знали, ребята, сколько пережил этот Петрович, из какой он породы большевиков!..

Через некоторое время Петрович вернулся к Кирову вместе с Богомоловым и Серебровским. У начальника Азнефти белый костюм весь был перепачкан землею. Видимо, он тоже немало поработал лопатой.

– Какая удача, Мироныч!
– Серебровский всегда отличался ровным характером, а тут не мог скрыть своего волнения.
– Нашелся старый бухтинский прораб! Прямо чудо какое-то.

– Да, нам везет, Александр Павлович.
– Киров воткнул лопату в землю и широко улыбнулся.
– Чертовски везет! Это и Павел Николаевич может подтвердить.

– Это правда - определенно везет!
– сказал Богомолов.
– Если я сам даже не смогу работать, то меня прекрасно заменит Петрович. Бухту он знает не хуже меня, практик он большой... ну, и карты ему в руки.

Киров сделал вид, что не понял Богомолова, поздравил его с приездом помощника Петровича (он подчеркнул - помощника), спросил, как нравится ему субботник, что, по его мнению, надо сделать еще.

– Для начала - хорошо. Работают дружно. С песней. Прямо удивительно. Если сумеем преодолеть трудности, а их много, то дело у нас быстро подвинется вперед.

– Какие трудности?
– Киров оперся на лопату.

– Ряд трудностей, Сергей Миронович.

– Говорите смелее! Вместе с Серебровским мы тут же разрешим все вопросы. Что вам необходимо? В чем особенно нуждаетесь?

– Как быть с рельсами и шпалами? Их очень мало, и ветку не дотянуть до Ковша.

– Рельсы и шпалы надо перебрасывать с места на место. Сделали работу на одном участке - перебрасывайте на другой. Рабочая сила на это дело найдется. Ну, а потом кое-что самим надо подыскать. Мне помнится, порядочно рельсов валялось на Петровской площади. Если они принадлежат частнику, можно будет купить, в крайнем случае - конфисковать. Для бухты мы ни перед чем не остановимся. Ни перед чем! Еще что?

– Да мало ли всяких мелочей, - смущенно ответил Богомолов и стал тростью чертить на песке замысловатые фигуры.

– Давайте, Павел Николаевич, договоримся: когда я или Серебровский будем бывать здесь, то можно и нужно обращаться к нам по всем вопросам.

– Да не всегда это удобно, Сергей Миронович.

– Ну что же, в таком случае инициативу я буду брать на себя, - сказал Серебровский.
– Согласны?

– Согласен, - усмехнулся Богомолов.
– Хотя бы в первое время. А там будет видно.

– Хорошо, что эта договоренность не относится ко мне.
– Петрович с хитрецой посмотрел на Серебровского.
– Я-то уж вам покоя не дам.

– Кстати, его никогда у меня и не было. С самого детства!..
– с грустью ответил ему Серебровский.

Киров взял Богомолова под руку, и они вчетвером направились берегом Ковша.

Вода в Ковше была покрыта густым слоем нефти. На ржавых цепях покачивались лодки нефтяников, и среди них та, небольшая, на которой в ту памятную ночь Зейнал зажигал газовые фонтаны в бухте.

Киров долго и сосредоточенно смотрел на горловину Ковша.

– Неужели нельзя что-нибудь придумать такое... чтобы одним махом покончить с Ковшом?
– задумчиво произнес он.
– Землесосом долго засыпать.

– Что же тут придумаете, Сергей Миронович?
– ответил Богомолов, опершись двумя руками на трость.
– Видимо, надо засыпать.

– Жаль! Я бы поддержал любое смелое начинание.

– Мне помнится, - сказал Петрович, - это было давно, в начале работ на бухте, тому минуло, пожалуй, лет пятнадцать, геологи говорили, что основной нефтеносный пласт Биби-Эйбата как раз проходит под Ковшом.

– Мне это ясно и без геологов. Не может же нефтеносный пласт обрываться перед самым Ковшом? Несомненно, пласт проходит по дну моря, и как раз под Ковшом. Ты посмотри, как кучно собраны промыслы "старой площади" на одном уровне с Ковшом... Нет, нефтепромышленники совсем не были дураками!..
– сказал Киров.
– Предприимчивости у них хватало... и капиталу, пожалуй, было больше нашего, и энергии было достаточно, но вот раздоры, конкуренция - это и была палка в колеса. У нас же с вами не личные интересы, не интересы одного Павла Николаевича и не мои, Кирова, или Серебровского интересы. Здесь интересы всего нашего народа, всей страны. Интересы нашего настоящего и нашего будущего, а потому и другой подход ко всей бухтинской проблеме.